Читаем Культы, религии, традиции в Китае полностью

эр-дай – две первые династии, Ся и Инь;

эр-ду – две ханьские столицы, Чанань и Лоян;

сань-чжуань – три комментария к «Чуньцю»;

сань-гун – три сановника-гуна в эпоху Чжоу;

сань-шэн – три жертвенных животных – бык, баран, свинья;

сань-дай – три первые династии – Ся, Инь, Чжоу;

сань-ду – три столицы – Чанань, Лоян, Бяньлян;

сы-хай – четыре моря;

сы-шy – четверокнижие;

сы-лин – четыре священных животных;

сы-фан – четыре направления (стороны света);

у-фан – пять направлений (пятое – центр);

у-цзин – пятикнижие;

у-сия – пять первоэлементов;

у-лин – пять священных животных;

лю-хэ – шесть направлений (четыре стороны, верх, низ);

лю-бу – шесть министерств;

лю-цзу – шесть буддийских патриархов в Китае;

ци-чу – семь причин для развода;

ба-фа – восемь оснований для отставки чиновника;

цзю-цзу – девять степеней родства;

ши-фан – десять направлений (четыре стороны, четыре промежуточных, верх и низ);

шиэр-гун – двенадцать знаков зодиака;

шисань-цзин – тринадцать канонических книг;

шиба-лохань – восемнадцать архатов;

эршисы-сяо – двадцать четыре истории о сяо;

эршиба-сюй – двадцать восемь созвездий.

Это только небольшое число примеров устойчивых словосочетаний, известных почти каждому китайцу. Конечно, такие сокращения вызывались потребностями жизни и само их возникновение едва ли можно приписывать влиянию только магии или религии. Речь идет о другом – практика создания подобного рода сочетаний в известной мере граничила с приданием числу какого‐то магического смысла. Использование числа было призвано четко фиксировать ту или иную совокупность явлений, придать ей значение устойчивого стереотипа и в конечном счете больший авторитет. Эта своеобразная магия чисел была характерным фактором жизни страны и не потеряла своего влияния поныне.

Наряду с магией огромной популярностью в системе религиозного синкретизма по‐прежнему пользовалась мантика – гадания и предсказания. На основе предсказаний гадателей строилась вся система фэн-шуй – без консультации с геомантом не обходилась ни одна стройка в стране, а одним из важнейших его орудий был, как упоминалось, специальный компас с огромным количеством делений [666, 609 – 636]. Армия гадателей обслуживала разнообразные нужды населения. Гадали при заключении брака, перед началом какого‐либо предприятия, о трудностях путешествия, о судьбе, о будущем. Гадали по чертам лица и руки, по иероглифам, по различным предметам, по звездам, по календарю и т. п. [335, т. I – IV; 439, т. 2, 1 – 45; 1014]. Выявление удачного и неудачного расположения звезд [234, 13 – 17], счастливых и несчастливых чисел календаря, как вообще, так и для каждого из гадающих в частности, было целой – и весьма выгодной – отраслью. Даже в тех случаях, когда результат гадания оказывался неверным, обычно гадателя не винили. Считалось, что человек виноват сам или что божества сжалились (разгневались) и изменили свою первоначальную волю [80, 89].

Суеверия играли в жизни китайцев столь большую роль, что дать их полное описание практически невозможно. Можно лишь заметить, что их система была теснейшим образом связана с системой религиозного синкретизма в целом и в какой‐то мере являлась ее функцией. Духи могли принимать облик живых, то есть между умершими и живыми отсутствовала непреодолимая грань. Еще менее эта грань была между душами умерших, духами и божествами – все они принадлежали к единому потустороннему миру и различались, по сути, лишь местом в общей иерархии. Это генеральное отождествление мира сверхъестественных сил с миром живой природы было основой множества поверий. Вот несколько из них.

Все метеоры – это неприкаянные души людей, лишенных должной заботы; северное сияние – это открытие небесных врат; радуга – небесный мост. Завывание ветра в ненастье – вой бесприютных душ; роса – вода луны и благое знамение неба; гроза – результат борьбы небесных драконов и т. д. [38, 34 – 37]. Все это логически увязывалось с системой религиозных взглядов и культов, довольно гармонично вписывалось в общее представление о природе и о связи ее сил с миром божеств и духов. Детально разработанная система суеверий, особенно бытовых поверий и всех благоприятных и неблагоприятных признаков, способствовала появлению на свет культа благопожеланий и соответствующих символов.

Культ благопожеланий

Перейти на страницу:

Все книги серии История. География. Этнография

История человеческих жертвоприношений
История человеческих жертвоприношений

Нет народа, культура которого на раннем этапе развития не включала бы в себя человеческие жертвоприношения. В сопровождении многочисленных слуг предпочитали уходить в мир иной египетские фараоны, шумерские цари и китайские правители. В Финикии, дабы умилостивить бога Баала, приносили в жертву детей из знатных семей. Жертвенные бойни устраивали скифы, галлы и норманны. В древнем Киеве по жребию избирались люди для жертвы кумирам. Невероятных масштабов достигали человеческие жертвоприношения у американских индейцев. В Индии совсем еще недавно существовал обычай сожжения вдовы на могиле мужа. Даже греки и римляне, прародители современной европейской цивилизации, бестрепетно приносили жертвы своим богам, предпочитая, правда, убивать либо пленных, либо преступников.Обо всем этом рассказывает замечательная книга Олега Ивика.

Олег Ивик

Культурология / История / Образование и наука
Крымская война
Крымская война

О Крымской войне 1853–1856 гг. написано немало, но она по-прежнему остается для нас «неизвестной войной». Боевые действия велись не только в Крыму, они разворачивались на Кавказе, в придунайских княжествах, на Балтийском, Черном, Белом и Баренцевом морях и даже в Петропавловке-Камчатском, осажденном англо-французской эскадрой. По сути это была мировая война, в которой Россия в одиночку противостояла коалиции Великобритании, Франции и Османской империи и поддерживающей их Австро-Венгрии.«Причины Крымской войны, самой странной и ненужной в мировой истории, столь запутаны и переплетены, что не допускают простого определения», — пишет князь Алексис Трубецкой, родившейся в 1934 г. в семье русских эмигрантов в Париже и ставший профессором в Канаде. Автор широко использует материалы из европейских архивов, недоступные российским историкам. Он не только пытается разобраться в том, что же все-таки привело к кровавой бойне, но и дает объективную картину эпохи, которая сделала Крымскую войну возможной.

Алексис Трубецкой

История / Образование и наука

Похожие книги