Кумаонские людоеды

Я избрал последнее. Корова, насколько я мог судить, лежала ярдах в двадцати от дерева, и было весьма возможно, что убивший ее зверь был еще на более близком от меня расстоянии. Влезть на дерево, не потревожив зверя, было невозможно: на дереве расположилось около двадцати грифов. Число их все возрастало. Так как места на верхних ветвях было мало, птицы хлопали крыльями и ссорились. Дерево нависало над склоном, примерно в десяти футах от земли от него отделялся большой сук. Встать на него с ружьем я мог только с большим трудом. Дождавшись новой ссоры грифов, я прошел по этому суку, с трудом сохраняя равновесие. Если бы при этом я поскользнулся или сделал неверный шаг, я упал бы вниз и неминуемо разбился. Добравшись до развилки, я сел.

Отсюда я хорошо видел корову; зверь только попробовал ее мясо. Просидев минут десять, я мог убедиться, что мое место не слишком комфортабельно. В это время два грифа, кружившие около меня и неуверенные в том приеме, какой будет им оказан на дереве, сели на поле недалеко от коровы. Присев на мгновение, они сразу взлетели, и в тот же момент кусты раздвинулись, и на открытое место вышел прекрасный самец-леопард.

Те, кому не приходилось видеть леопарда в его естественном окружении, не могут себе представить грациозности движений и прелести расцветки этого самого красивого и изящного зверя наших джунглей. Но привлекательность леопарда не только в его наружности. Ни одному животному своих размеров он не уступит в силе и смелости. Называть такого зверя «нечистью», как это делают в некоторых местностях Индии, — преступление, так могут говорить только те, чье представление о леопардах ограничено виденными в клетке несчастными, голодными и жалкими экземплярами, томящимися в неволе.

Но как ни красив был находившийся передо мной зверь, судьба его была решена. Он стал нападать на скот, а я обещал жителям Далканиа еще во время своего предыдущего посещения избавить их от этого, впрочем меньшего, врага при первом представившемся случае. Случай представился, и я думаю, что леопард даже не слыхал убившего его выстрела.

Из многих непонятных событий, с которыми приходится встречаться в жизни, труднее всего понять, почему несчастья упорно преследуют именно какого-либо одного человека или какую-нибудь одну семью. Взять, например, хозяина коровы, у трупа которой я застрелил леопарда. Это был мальчик восьми лет, единственный ребенок в семье. Два года назад его мать, жавшая траву для этой коровы, была убита и съедена тигром, а двенадцать месяцев спустя такая же участь постигла и отца. Скудное имущество семьи было продано для уплаты небольших долгов, оставшихся после отца, и сын вступил в самостоятельную жизнь только обладателем единственной коровы. И надо же было, чтобы именно эту корову выбрал из стада в двести или триста животных убивший ее леопард. Я подозреваю, что моя попытка возместить потерю была не совсем полной: хотя новая рыжая корова была хорошим животным, она не могла заменить мальчику его прежнего четвероногого друга.

Мои служащие хорошо ухаживали за приведенными молодыми буйволами; через день после моего прибытия я стал привязывать буйволов в качестве приманки, хотя и мало надеялся, что на них пойдет тигрица.

В пяти милях ниже по долине реки Нандхаур у скалы в несколько тысяч футов высотой ютится небольшая деревня. За последние месяцы в этой деревне людоед убил четырех человек. Вскоре после того как я застрелил леопарда, ко мне явилась депутация из этой деревни с просьбой перенести туда мой лагерь из Далканиа. Мне сообщили, что тигра часто видели на скалах у деревни и что логово его, по-видимому, находилось в одной из многих пещер этих скал. Несколько женщин, жавших траву, видели тигра еще утром; крестьяне были так напуганы, что не решались теперь выходить из домов. Обещав депутации помочь чем могу, я на следующий день ранним утром поднялся на возвышавшуюся над деревней гору и в течение полутора часов тщательно ее осматривал в бинокль. Потом я пересек долину и по очень глубокому ущелью взобрался на гору. Передвигаться здесь было очень трудно. Кроме опасности падения, при котором я мог сломать себе шею, была и другая — нападение тигра в местности, характер которой исключал возможность самозащиты.

К двум часам дня я закончил необходимый осмотр скалы и отправился вверх по долине в лагерь завтракать. Бросая последний взгляд назад перед тем, как начать крутой подъем в Далканиа, я увидел, что с того места, откуда я пришел, ко мне бегут двое людей. Добежав до меня, люди рассказали, что тигр только что убил бычка в глубоком овраге, где я был некоторое время тому назад. Сказав одному из прибывших, чтобы он пошел в мой лагерь и поручив моим слугам послать мне чаю и какой-нибудь еды, я повернул обратно и в сопровождении второго человека вернулся вниз по долине.