Кумтрест

Стемнело. Андрей очень сильно устал. Он целый день бил и насиловал палкой этих Ивановых, но результата не добился. Ему ничего не оставалось делать, как смириться со своей некомпетентностью в должности оперативного работника. Такое у него было впервые. Поразмыслив ещё немного, он решил, что всё сделает гораздо проще. Он начал выводить осужденных Ивановых на улицу. Андрей выдал им всем мётлы, лопаты, грабли и начал фотографировать, как они убирают территорию ШИЗО-ПКТ. Зэки активно наводили порядок не поднимая головы. Каждый из них думал о том, что можно было бы гораздо проще решить вопрос с уборкой территории. После фотосессии Андрей всех водворил в ШИЗО и уехал домой. Бланки с подписью начальника и количеством суток всегда имелись в наличии.

На следующее утро Андрей пришёл к Коляпину.

— Александр Александрович, я не знаю, чем там думает управление. Вчера этапом приехало пятеро осужденных Ивановых и у всех инициалы А. В.

— Андрей, я хуй его знаю. Нам дали приказ, а мы должны его исполнить.

— Я так и сделал. Вот фотографии, как все они убирают территорию изолятора. К нам вопросов не будет. Но из них нет ни одного блатного. А даже если и был, то теперь уже точно нет.

— Я сейчас Горлову позвоню, скажу, что всё нормально. Мы им фотографии отправим, пусть сами разбираются со своими Ивановыми.

Коляпин позвонил Горлову Александру Михайловичу и доложил, что фотографии у него готовы. Горлов был очень сильно удивлён. Осужденного Иванова Аркадия Вячеславовича привезут только через две недели, а может вообще не привезут. Главк ещё не решил, что с ним делать. Надо быть готовыми в случае чего встретить его очень жёстко. Коляпин внимательно выслушал Горлова и молча выключил телефон.

— Андрей, слышал, что сказали? Не приехал ещё Иванов, а может и вообще не приедет. Ты кого вчера на этапе принимал?

— Ивановых А. В. — скрипя зубами ответил Андрей. — Разрешите идти?

— Иди.

На будущее Андрей для себя всё чётко решил. Чтобы в голове не возникал конфликт интересов, и чтобы долго не думать, он будет всех встречать одинаково. Не важно кто ты, закон един для всех и точка. Тем более от этих непоняток страшно болит голова.

ИК-50. Мешок

Бобышкин прекрасно понимал и знал, что лучше всего иметь дела с блатными и порядочными арестантами. Сдать мусора, который помогает зэкам, им не по понятиям. Движуха в зоне для них святое дело, но и расслабляться не надо. Свято место пусто не бывает. Точно! А если не мешать Женьке Павлову, а наоборот помочь быстрее раскручивать богатого зэка из последнего этапа? Француза мотивировать и внедрить. Копии документов на его блядские свиданки у меня есть. Куда он денется, как миленький на меня работать будет. Он без жены своей голь-моль-нищета. А с Женькой мы и не такие уж друзья. Да и вообще на работе нет друзей.

— Дневальный. — крикнул Бобышкин. — Француза ко мне дерни, да побыстрее.

К Бобышкину пришёл заспанный Француз.

— Француз, долго говорить не буду. — сходу начал Бобышкин. — Воронов не доволен, что Павлов мимо него хочет сумку новую распаковать. Но и не хочет скандал с ним устраивать. Так вот, говорю дословно, как он сказал. Или Француз делает то, что ему будут говорить, или конец его сладкой жизни. Воронов хочет лично Павлова наказать за его самостоятельность. Сам пойми, я же не могу ему сказать нет. Хочешь сам спроси, если не веришь.

Француз, конечно, с таким бы вопросом к начоперу не пошёл. Да и жить он плохо не хотел. Ему в принципе теперь было без разницы как двигаться. Сливать Павлова он не желал, но и против Воронова идти тем более нет резона. В очередной раз обвинив всех баб, что всё зло от них, он спросил Бобышкина.

— Что делать будем?

— А ничего, разводите с Павловым чувака на бабло. Как дело к квартире будет подходить, Воронов скажет, что делать. Ты постоянно меня в курсе дела держи, телефон знаешь. Ко мне не ходи, пока сам не вызову. Француз, ты же понимаешь, что он шутить не любит?

— Понимаю. — ответил Француз и пошёл в барак.

Вот мусора, думал он, жрут друг друга, как зэки, ничего святого. Эх, если бы не Танька, хрен бы я с вами связался. Ну и Ленка, и Ольга, и Оксанка, и Светка, всё зло от баб.

На следующий день Павлов вызвал Француза.

— Здорово Француз, что будем с мешком делать? — спросил Павлов. — С чего начнём?

— А что тут думать, сегодня на сходняке по мешку будет решаться вопрос, куда его девать. Или к мужикам, или в гарем, тут, как братве преподнести. Понятно, что статья стрёмная, но износа нет, извращёнка. Тут кто угодно может попасть. Его на бабки хотели развести, а он пожадничал. Дал бы денег и был на воле. Они там на воле эти богатеи расслабляются порой и думают, что всё с рук сойдёт. А тут хрена лысого на воротник.

— Ты про себя сейчас рассказываешь? — пошутил Павлов

— Побойся Бога. У меня статья порядочная, я по жизни ровно шагаю. — ответил Француз и вспомнил утренний разговор с Бобышкиным. Вот сука, чувствую, что лезу в блудню.