Кундалини: Эволюционная энергия в человеке

До моего сознания начало медленно доходить, что муки, которые я претерпел сначала, были следствием того, что высвобожденная энергия стала проходить не по тому каналу и устремилась вместо Сушумны в Пингалу. Обжигающий вихрь, пронесшийся сквозь клетки и нервы моего организма, неминуемо повлек бы за собой смерть, если бы не чудесное вмешательство, спасшее меня в последнюю минуту. Последующими своими страданиями я был обязан: во-первых, удару, нанесенному моей нервной системе; во-вторых, тому, что совершенно не был посвящен в тайну и, в-третьих, тому, что, хотя мышечной силой я и превосходил среднего человека, мое тело не было достаточно подготовлено для того, чтобы безболезненно выдержать прохождение через него огромного потока жизненной энергии. Я многое пережил, чтобы осознать, что эта энергия, высвободившись, уже ничем не может быть остановлена, вознося сознание человека, являющегося всего лишь ее инструментом, на высший уровень. Мне казалось, что пробуждение Кундалини порождает в человеческом организме исключительно большую нервную силу благодаря тому, что постоянно сублимирует его семя.

Так я размышлял тогда, хотя не был уверен в верности своих предположений. Такие переживания редко выпадают на долю человека, но как мог я знать, что не стал жертвой какого-то патологического состояния? Как мог я знать, что не страдал продолжительными галлюцинациями, вызванными моими мистическими поисками?

Если бы в то время я мог бы где-нибудь найти рассказ о переживании, хотя бы отдаленно напоминавшем мое собственное, или рядом со мной оказался бы учитель, способный помочь мне, моя жизнь могла бы пойти иным путем и я был бы избавлен от нового периода агонии, подобного тому, через который только что прошел.

Поскольку во мне не проявился никакой новый талант или необычайная способность, я продолжал сомневаться в истинной природе того аномального состояния, жертвой которого я стал. Потоки лучистой энергии, постоянно циркулировавшие в моем теле, имели мало общего с видениями, которые описывали йоги и мистики. Кроме венца света, постоянно ощущаемого над головой, и расширенности сознания, я не чувствовал и не видел ничего необычного и во всех практических аспектах жизни оставался прежним человеком. Единственное отличие состояло в том, что сейчас я видел мир, отраженный в большем ментальном зеркале. Мне очень трудно объяснить, какие изменения произошли в моем познавательном аппарате. Единственное, что я могу сказать, так это то, что сейчас в моем мозгу формировалась большая, чем прежде, картина мира, но не увеличенная, словно под микроскопом, а воспринимаемая расширенной поверхностью сознания. Иными словами, степень осознания собственного «я» стала значительно большей.

Эту перемену я заметил еще на ранних этапах моего аномального состояния. В то время я не смог серьезно задуматься над ней и решил, что она вызвана светящимся туманом, вливающимся в мой мозг. Как я уже говорил, светящийся туман постоянно менялся в размерах, вызывая то расширение, то сужение сознания. Эти стремительные перемены, происходящие с зеркалом моего восприятия, неизменно сопровождались приступами ужаса и были доминирующей чертой этого странного переживания. Со временем расширение сознания становилось все более заметным, а сужение происходило все реже, так что даже в моменты самого суженного восприятия мое сознание оставалось более широким, чем раньше. Эти перемены были столь внезапными, что их невозможно было не заметить. Если бы переход от одного состояния сознания к другому совершался постепенно, не сопровождаясь прохождением потоков энергии вдоль позвоночника и другими необычными ощущениями, делающими это явление столь особенным и странным, я, возможно, его даже не заметил бы, как один человек не замечает происходящих день за днем перемен в облике другого, перемен, которые явственно бросаются в глаза после продолжительной разлуки.

Изменения в состоянии сознания являются главной чертой, на которую я хочу обратить внимание читателя, так как они имели очень важные отдаленные последствия, однако необходимо рассказать и еще об одной перемене, которую я долгое время считал всего лишь обманом чувств. Экзальтированное состояние расширившегося сознания, сопровождающееся ощущением счастья, которое я испытал при пробуждении змеиного огня, носило чисто субъективный характер и не поддавалось ни исследованию, ни точному описанию. Единица сознания, в которой доминировало «эго» и к которой я привык с детства, внезапно расширилась до сияющего круга сознания, который все рос и рос, пока не достиг своего максимального размера, где мое прежнее «я», утратив границы, оказалось в центре сияющей сферы сознания огромных размеров. Иными словами, из крошечного свечения мое осознание разрослось в лучистое озеро света, в котором тонуло мое «я», полностью постигая при этом блаженную мощь сознания — близкого и, в то же время, далекого. Точнее, наряду с расширенным полем осознания существовало и сознание «эго» — отдельно друг от друга, и в то же время составляя одно целое.