Кундалини. Эволюционная энергия в человеке.

 Именно поэтому художники и писатели отдают себя во власть женщине-музе, «белой богине», которая, будучи расположенной к автору, демонстрирует себя во всей своей красоте. Когда мужчина влюбляется в Богиню, поддавшись ее чарам (наиболее часто встре­чающийся опыт, относящийся к архетипу анимы), вещи предстают перед ним «в новом свете», «чувства обостряются» и толчки энергии в Пингале кажутся неуместными.

 Кундалини как женская сила в данном случае требует для себя женского канала (даже когда ее предполагаемый подъем осуществ­ляется через Сушумну). В тантрической традиции этот женский канал для женской силы имеет широкий спектр значений, подобно тому, который имеет в нашем понимании архетип анимы. Бхарати в «Тантрической традиции» описал разнообразные значения левой артерии, или канала Иды. Любопытно, что одним из значений явля­ется «сила пищеварения». Возможно, своим религиозным отноше­нием к приему пищи Гопи Кришна выражал почтение аниме. Это согласуется с нашими представлениями о том, что анима тесно свя­зана с нейровегетативной системой. Согласно Бхарати, женское на­чало может включать в себя и «разврат», и «природу», и «интуитив­ную мудрость», и даже «небытие». Эти аспекты женственности пер­сонифицированы в греческих богинях, где небытие Персефоны яв­ляется составляющей частью образа ее матери Деметры, богини природы. Там же находят свое место и развратное непостоянство Афродиты, и интуитивная мудрость Афины. К сожалению, такая дифференциация женского начала отсутствует в иудейско-христи-анской традиции, дающей лишь мелкие и второстепенные примеры анимы как души.

В психологической практике белая фаза соответствует периоду доминирования в сознании женского принципа. Сновидения стано­вятся более яркими, возникает больше фантазий, целенаправлен­ная деятельность снижается, появляется холодная отстраненность. Длительный период страданий, депрессии и печали уплывает ку­да-то в мир лунного света, где все искуплено и достаточно иметь лишь спокойную и мудрую улыбку на лице. В жизнь входит новая форма любви, вначале романтичная и заключающая в себе лишь саму себя. Но главное, происходящее в белой фазе, — узнавание регрессивных девственных аспектов — обещает принести плодо­творные семена.

 В алхимии также можно найти параллели улучшению состоя­ния здоровья. Белая фаза является одним из прообразов окончате­льного Камня и, следовательно, прообразом эликсира здоровья. Хо­тя наш автор и не полностью защищен от болезней, однако он пишет, что «...симптомы заболевания проявлялись... в гораздо более мягкой форме, а температура, как правило, не повышалась».

 Идея о том, что Богиня в той или иной форме насылает и заби­рает назад болезни, широко распространена в Индии. На Западе многие отправляются к гробнице девы Марии, чтобы исцелиться. Здесь срабатывает идея о том, что развитые отношения с анимой являются основным условием здоровья. Сам женский аспект счита­ется основным принципом жизни и природы, с которым нам не уда­стся установить адекватные отношения, пока мы не интегрируем женскую часть в себе. Гопи Кришна делает на этом акцент, с самого начала признавая, что Кундалини — это Богиня.

 

 

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

 

 

Наблюдая каждый день за своим организмом, я имел все основания полагать, что с ним происходил про­цесс трансформации. Но цель этой трансформации оставалась для меня неясной. Единственное, что я мог предположить, это то, что мой мозг и нервная система постепенно переходят в состояние, ко­торое дает возможность достичь расширения сознания, свойствен­ного йогам и мистикам, находящимся в трансе. Мое сознание и без того претерпело расширение с момента пробуждения Кундалини (о чем я ни на минуту не забывал и что явилось причиной моих неве­роятных мучений). Однако нынешний процесс расширения ума воз­вещал собой переход на новую ступень, где узы, связывающие тело и дух, полностью исчезают, предоставляя последнему возможность свободного полета в пространствах нефизического мира, чтобы по­том вернуться к обычному состоянию обновленным и окрепшим.

Таково было мое представление о сверхчувственном опыте, по­черпнутое из книг, рассказывающих о духовных людях и описыва­ющих экстатические переживания. Но если не считать того блажен­ного видения собственной измененной личности, которое явилось мне дважды в самом начале, между мной (привязанным к земле и зависящим от всевозможных страстей, желаний, физических по­требностей, голода, холода и болезней) и теми исполненными сча­стья, не знающими страха, защищенными от боли счастливцами, пребывающими в экстазе, не было ничего общего. В умственном и моральном отношении я был все тем же существом, что и раньше, — обычным человеком, неспособным сравниться с теми гигантами духа, о которых я читал.