Кунгош — птица бессмертия. Повесть о Муллануре Вахитове

Казанский Совет рабочих, солдатских и крестьянских депутатов объявил о создании революционного штаба по охране города и губернии и соблюдению в них революционного порядка. Чтобы предотвратить кровопролитие, было принято решеняе арестовать главарей контрреволюции — братьев Алкиных, Музафарова и Токумбетова.

Глава II

1

Ади Маликов в короткое время стал незаменимым помощником Мулланура, его правой рукой. Мулланур в шутку называл его своим начальником штаба.

Когда Центральный комиссариат по делам мусульман вслед за другими правительственными учреждениями переехал в Москву, Ади остался в Петрограде. Во-первых, надо было сдать по списку всю мебель, принадлежавшую комиссариату. Но кроме того, у него было еще одно, гораздо более важное дело — разобрать и переправить в Москву архив. Хотя срок жизни и деятельности комиссариата был еще очень невелик — всего-то, как говорится, без году неделя, — архив успел скопиться порядочный. На разборку его ушло дней десять. Хорошо еще — он догадался попросить Мулланура, чтобы тот оставил ему в помощь Галию, а то, пожалуй, и за три недели не управился бы. Но все сборы были уже позади: нужные материалы аккуратно подшиты в папки и уложены в ящики, ненужные сожжены. И сегодня Ади с Галией в последний раз должны были прийти в бывшее помещение комиссариата, чтобы опечатать ящики и отправить их на вокзал.

Подходя к дому четыре по улице Жуковского, где еще недавно размещался их комиссариат, они издали увидели двух людей, оживленно о чем-то беседующих со стариком-сторожем. Один из них был худой, высокий, в солдатской шинели, — видно, инвалид: левая рука у него болталась на перевязи. Другой — плотный, упитанный, добротно одетый, моложавый.

«Что за люди? — подумал Маликов. — Что им тут надо?» Увидав Галию, инвалид обрадовался ей, как родной.

— Красавица ты моя! — кинулся он к ней. — Вот не повезло, так не повезло! Хотел комиссару нашему доложить, как наши братья мусульмане воюют за свою власть, а комиссара-то, оказывается, и нет! Уехал…

Галия, приглядевшись, узнала солдата.

— Абдулла-бабай, это ты? На улице встретились бы — ни за что бы не узнала. Совсем молодой стал. Тебя ранило, что ли? Да как же это?

Она познакомила Абдуллу, а заодно и ого спутника (это был Эгдем Дулдулович) со своим начальником. Bce четверо прошли в кабинет Маликова, где прямо на полу лежали приготовленные к отправке ящики с архивом.

— На днях буду в Москве, увижу комиссара Вахитова, обязательно расскажу ему про встречу с тобой, Абдулла! — сказал Ади.

— Скажи, что мусульманские солдаты, которых комиссар записал добровольцами, воюют хорошо, не посрамят его доброго имени.

— Обязательно скажу, все скажу. Вот только бы мне с этим делом поскорее разделаться! — он ткнул носком сапога в один из ящиков.

— А что за дело? — осторожно спросил Дулдулович.

— Да это архив наш, надо в Москву его переправить.

Дулдулович попробовал поднять ящик.

— Ого! — сказал он. — Однако солидный у вас архив. Одному тут, пожалуй, не справиться.

— Что вы! Одному никак невозможно. Думаю попросить из комендатуры красногвардейца в помощь. Да и охрана нужна. Как-никак все-таки архив.

— Xol — сказал Лбдулла. — Зачем комендатура? Какая тебе еще нужна комендатура? Абдулла тоже красногвардеец. Не хуже всякого другого. Моя правая рука, слава аллаху, еще работает. Не волнуйся, друг! Абдулла все сделает!

— Не хотелось бы мне тебя утруждать, — покачал головой Ади. — Ты воевал, заслужил отдых. А ведь это, я тебе доложу, работенка — будь здоров!

— И слушать не хочу! — обиделся Абдулла. — Делать мне тут все равно нечего. Не спорь, дорогой, хочешь ты или не хочешь, я еду с тобой в Москву.

— В самом деле, — поддержал его Дулдулович. — Зачем вам бегать, хлопотать об охране? Абдулла — человек надежный, вы его знаете. Я тоже собираюсь в Москву. Так что вы и на меня можете рассчитывать.

Поколебавшись, Ади Маликов решал принять предложение своих новых знакомцев.

2

Они выехали на следующий день утренним поездом. Как-то так сразу вышло, что Ади Маликов общался всю дорогу с Абдуллой, предоставив Дулдуловичу беспрепятственно ухаживать за Галией.

Абдулла рассказывал другу своего любимого комиссара о том, как он воевал, как его ранило, каким веселым человеком был оперировавший его хирург. А Дулдулович тем временем старался расположить к себе девушку, завоевать ее доверие.

Будучи человеком неглупым, он понимал, что грубая ложь тут не годится: у женщин ведь особое чутье на неправду. И он довольно удачно слепил вполне правдоподобную версию о себе, состоявшую примерно на одну четверть из чистой правды и на три четверти из самой беспардонной лжи.

Рассказывал Дулдулович хорошо, складно. Многое для Галии было тут в новинку, и слушала она его раскрыв рот.