Куница Том 4 (СИ)

Слава сосредоточенно работала над магическим конструктом. Ранга до десятого маги используют «выученные» заклинания, то есть изученную схему, которую создал кто-то другой и передал знание дальше. С одиннадцатого и выше включается процесс доработки заклинания под конкретную текущую задачу. Работа с конструктором, название условное, можно называть — плетение, массив и любыми другими синонимами, это не имеет значения. Конструктор открывал огромные возможности, и чем лучше разбирался маг в законах построения заклинания, тем больший спектр задач мог решать. Мне бы в свободное время целительство нормально изучить, а то я только по разрушению… Но неважно. Сейчас я обучал Славу продвинутому уровню — совмещению несовместимого, комбинированию взаимоисключающего и прочим оксюморонам.

— Подавить импульсивность… Да я теперь просто воплощение импульсивности… — ворчит Слава, вызывая у меня улыбку.

— У тебя огромное преимущество, милая. Справишься — и все остальные этапы развития пройдут как по маслу.

— Ты специально так говоришь, преподавательская уловка… Сталкивалась уже, знаю…

Несмотря на болтовню, она справлялась. Я бы удивился, будь иначе, она была девочкой старательной и упорной, когда дело касалось собственного развития. Или когда результатом можно было хвастаться. Сам я эти упражнения проходил в условиях, приближённых к экстремальным. В бою, иначе говоря, когда ты либо справился и выжил, либо не справился и умер. Мотивация в такие моменты запредельная.

Стук в дверь. Слава едва не теряет концентрацию, но удерживается, только шипит недовольно. Я открываю слуге.

— Господин, Владимир приглашает вас во вторую гостевую, срочно. Передал, что в гости пришёл маркграф Шолль.

Слава рассеяла магию, вскочив. Киваю.

— Иду.

— Я с тобой, — заявила девушка.

Останавливать её я и не собирался. Мы спустились на первый этаж, молча и в лёгком напряжении. Я не рассматривал немца иначе, чем врага. Опасного врага. И раз враг пришёл к тебе домой — ждать хороших новостей не стоит. Славяна, думаю, чувствовала моё напряжение, перенимая его на себя, чем успокаивала и давала сил. Когда рядом стоит такая девушка, когда она тебя искренне любит — это счастье. Я чувствую себя недостойным её, её верности. Не смог защитить, не оказался рядом, когда должен был. Учту на будущее. И принцессе этот долг я не забуду.

В гостевой комнате нас ждал Владимир, кивнув за стену.

— Господин Шолль ждёт нас во второй комнате. А я пока решаю, как на него реагировать.

— Он пришёл один?

Князь кивнул.

— Один. Сказал, что пришёл говорить со мной и с тобой. А ещё сказал, что он и Куница оба являются заложниками ситуации.

— Как будто это не очевидно, — вырвалось у меня. — Ладно. Пойдём? Нехорошо заставлять гостей ждать.

— Если у тебя нет мыслей, зачем он пришёл… Или какая в этом может скрываться уловка…

Отрицательно качаю головой, мыслей было много, но реалистичных и уместных для озвучивания — ни одной.

— Значит, идём.

Мы втроём прошли в другую комнату. Немец снял пиджак, оставшись в сорочке и жилете. Выглядел Шолль безупречно, не ошибёшься — перед тобой мужчина, за которым стоят род, сила и очень много денег. Посмотрев на нас, немец поднялся.

— Господин Волконский, — короткий кивок. — Куница, — полупоклон с паузой и долгим взглядом глаза в глаза. — Леди Кудрявцева. Маркграф Шолль, можно просто Эмиль.

Я подошёл на дистанцию трёх шагов. Подавать руки, естественно, не стал. Заглянул в лицо, пытаясь достать его из памяти. Лицо, фамилию, что угодно. Но нет, там мы с ним не пересекались.

— Очень странный поступок, Эмиль, — заговорил я.

Ни Волконский, ни Слава не садились, стоя по разные стороны от меня.

— Отнюдь. All Ding wahrt seine Zeit. Ты не терял времени даром, Куница. Год был насыщен на события. Я тоже, как у вас говорят, не сидел сложа руки. И пришёл к выводу, что мы с тобой не враги.

Я даже улыбнулся.

— Серьёзно? Это, наверное, самоё идиотское, что ты мог сказать. Не враги?

Но Эмиль был серьёзен. Спокоен и серьёзен.

— Понимаю, мы априори противники. Твои воспоминания, как и мои, делают нас заклятыми врагами. Мы воевали на одной войне, только в разных окопах. Ты потратил этот год, готовясь к этой войне. А я выяснил, что её не было.

Я не поверил его словам.

— Что это значит? — спросил Волконский.

Эмиль продолжил смотреть в мои глаза, но ответил:

— То, что я сказал. Войны. Не было. И не будет. Если, — он чуть изогнул бровь, — мы её не начнём.

— Хочешь сказать — нам привиделось? — спрашиваю.

Вопрос скорее риторический, язвительный, насмешливый. Но Шолль серьёзно кивает.

— Да, Куница. Мне и тебе показали видение. Я не знаю кто. Я не знаю как. Но я точно знаю — в будущем мы не были и оттуда не возвращались. Я уже рассказывал о будущем разным людям. Удостоверился — ничего не происходит. Более того, ты сам мог задаваться некоторыми вопросами. Например: помнишь ли ты о восстании, которое сам здесь подавил?

Я спиной почувствовал взгляд. Взгляды, и князя, и Славы.

— Дима? — настойчиво попросил ответить Владимир.

— Нет. Такого восстания я не помню.

Эмиль кивнул, благодаря за то, что я это признал.