Куноичи (СИ)

Большие проблемы у этой женщины с головой, здесь и добавить больше нечего.

Поднявшись на этаж Хлои, Тен-Тен с Лукой разошлись: Куффену нужно было отчитаться перед начальством. Хотя Такахаши хотела бы крепко поцеловать парня на прощание, она ограничилась нейтральным кивком и махнула рукой. Во-первых, камеры. Во-вторых, Лука всё ещё слегка нервничал из-за несостоявшегося разговора про отношения и замужество.

Только выйдя из лифта, Тен-Тен сразу поняла, что в комнатах она не одна. Прекрасный светлый ковёр, который Такахаши очень нравился, был изуродован глубокими рытвинами размером чуть меньше монеты. Не нужно быть следопытом, чтобы понять: такие отметины может оставить только зверь на шпильках. Разувшись и проследовав по чёткому следу, Тен-Тен дошла до распахнутой двери гардеробной.

Естественно, в комнате был включен свет — иначе как бы Одри смогла рассматривать вещи дочери? Рядом с дверью валялась целая куча топиков, юбок и брюк, через которую Тен-Тен просто перешагнула. Демоны с одеждой, как бы Одри не успела поковыряться в обувной, где Такахаши так и не успела разобрать оружие. Даже не так: откуда куноичи пока не собиралась это оружие выносить. Ну серьёзно, у неё не было никакого тайного убежища кроме квартиры Луки, чтобы хранить что-то противозаконное.

Хотя мысль про квартиру была вполне благодатной. Потом стоит действительно перенести условно-запрещённый скарб именно туда.

— Ну Лизочка, ну что ты носишь, детка? Это же совершенно выходит из моды! — бормотала Одри, рассматривая очередной топ.

Юмор ситуации: Хлоя подбирала вещи, основываясь на гардеробе собственной матери. И теперь Одри этот самый выбор критикует, словно на модном показе.

Тен-Тен села на пуф у выхода и, пользуясь собственной незаметностью, решила немного понаблюдать за женщиной. Сценический образ, статьи и даже реакции других людей — это одно. Но вот то, как человек ведёт себя в одиночестве — это совершенно другое.

Первое: у Одри был нервный тик. Она регулярно дёргала головой влево, совсем немного и практически незаметно. Возможно, какое-то мышечное сокращение или защемление нерва.

Второе: голос у мадам Буржуа был совсем не таким противным, каким она его делала на камеру.

Третье: она действительно не могла запомнить имя Хлои, но при этом совершенно точно знала, что у неё есть ещё один ребёнок. Отлично, хоть что-то прояснилось. Только вот вопросов, по старой традиции, от этого стало только больше.

Одри брала первую попавшуюся вещь с вешалки и придирчиво разглядывала тряпку у себя в руках. Затем была развилка: если вещь нравилась, то она отправлялась в кучу внутри гардероба; если чем-то вызывала монаршее недовольство, то Одри вышвыривала её вон. В немилость попадали те модели, что копировали её собственный жёлто-белый стиль, даже косвенно. А вот другие элементы гардероба воспринимались вполне благосклонно.

Учитывая, что стиль Хлои был построен на подражании некоей мадам, ходить бы потом Тен-Тен в двух футболках и одном платье до скончания веков.

Решив, что она увидела достаточно, Тен-Тен встала с пуфа и отряхнула джинсы. Затем сняла толстовку Луки и аккуратно пристроила её на вешалку. Вещичка оказалась на диво тёплой, мягкой и удобной.

— Тебе не кажется, что ты перепутала комнаты? — спросила Тен-Тен, проходя мимо Одри к обувной.

Во-первых, она хотела достать оттуда тапочки — просто для вида, потому что Такахаши не носила дома обувь. Во-вторых, ей просто необходимо было преградить Одри путь на запретную территорию.

Одри, казалось, совершенно не удивилась появлению дочери. Хотя — да, конечно, это же всё-таки был этаж Хлои! Мадам Буржуа поправила солнечные очки, что она так и не сняла в помещении, и скривила накрашенные красным губы.

— Ну, знаешь ли, — протянула она снова высоким и противным голосом, — если бы я была уверена в твоём стиле… не хочу, чтобы ты испортила мне торжество.

Тен-Тен цыкнула и показательно скрестила руки на груди. Вроде как жест защиты и недоверия.

— Большое Торжество, ты хотела сказать. Знаешь, что у меня вызывает это название? Неминуемое желание опустошить желудок.

— Что?..

— Полнейшая безвкусица, — добавила Тен-Тен, отслеживая реакцию. — Уволь того, кто придумал такое название.

Одри в дичайшем шоке подняла очки. Глаза у неё оказались светло-голубыми, но не такими льдистыми, как у Хлои. Нижнее веко было воспалено и отливало фуксией, по белкам разрослась лоза красных капилляров. Но это были не глаза алкоголика или наркомана, совсем нет. Взгляд Одри оставался чистым и чётким.

Это также не было похоже на следы от слёз. Аллергия, боязнь света? Или…

Тен-Тен прищурилась. На Одри оказалось слишком много косметики, чтобы делать какие-либо выводы. Казалось, что весь этот слой штукатурки можно снять с мадам Буржуа — и получится настоящая маска вроде посмертной. Да уж, это не те лёгкие тени, которыми теперь пользовалась Тен-Тен.

Но проверить одну идею можно было очень легко. Плюс это убрало бы Одри из комнат Хлои.

Поэтому Такахаши скривилась и указала себе на скулу.

— У тебя шпинат. Вот здесь. Отвратительно.