Куноичи (СИ)

Котёнок забрался ей прямо в пучок. Ощущение было не самым приятным: словно у Тен-Тен в волосах поселился огромный жук. Дождавшись, пока Плагг утопчется и устроится в гнезде её волос, Такахаши надела кардиган и обулась.

— Тебе удобно? — спросила она у квами, пока натягивала балетки.

Она совершенно точно была обута по-другому, в неплохие туфельки на низком каблуке. Но, поскольку их рядом не было, — как и другой обуви, — то приходилось ограничиваться тем, что имелось под рукой.

Плагг ещё немного повозился, прежде чем окончательно замереть.

— Никто у меня этого никогда не спрашивал, знаешь? Адриан вообще суёт меня под мышку.

— Бедняга.

— Это да. Хорошо ещё, что он парень чистоплотный.

Тен-Тен не сдержала улыбки. Да уж, будни всесильного существа. Даже не позавидуешь такой судьбе, если честно.

Она вышла из комнаты, напоследок посмотревшись в зеркало. Выглядела Хлоя, как всегда, практически идеально: очень уж повезло Тен-Тен с новым телом и лицом. Даже без профессионального ухода или косметики она оставалась на высоте.

Плагга в волосах видно не было. Котёнок, видимо, соорудил вокруг себя защиту из волос, потому что пучок светлых волос смотрелся больше, чем раньше. Тен-Тен слегка покачала головой, проверяя крепкость причёски, но никаких проблем не обнаружила. Отлично.

Коридор разительно отличался от комнаты Адриана: здесь не было подростковости и властвовал минимализм. Тен-Тен погладила серо-голубую стену и вдохнула, ощущая запах недавнего ремонта. Вероятно, Габриэль решил обновить дом изнутри после смерти Эмили: на старых фотографиях Адриана и Хлои Такахаши видела совсем другой интерьер.

Впрочем, это не было важно. Сейчас её интересовала разведка на условно-вражеской территории. Так что, запасаясь наглостью и стараясь передвигаться как можно тише, Тен-Тен повернула налево и просто пошла вперёд.

Мысленно она, естественно, составляла карту поместья. Славьтесь, учителя её Академии, что преподали такую полезную науку. Она не раз спасала Тен-Тен и её напарникам жизнь.

Бесцельное шатание по особняку долго не продолжилось: в какой-то момент Плагг взял на себя управление и тихонько говорил, в какую сторону Тен-Тен стоит пойти. Так она нашла несколько чёрных выходов, пару открытых комнат для экстренного отступления, кухню, два гостевых туалета и кабинет Натали Санкёр — секретарши Габриэля. Плагг давал короткие комментарии насчёт встречавшихся им людей. В основном это была прислуга, не особо важная — по мнению котёнка.

На Хлою эта прислуга смотрела как на врага, поэтому Тен-Тен даже не подумала с кем-либо заговорить. Видимо, Буржуа успела насолить этим людям до появления в её теле куноичи. Так что на их помощь или на ответы рассчитывать не приходилось.

Плагг вывел Тен-Тен к саду и провёл короткой тропой сквозь заросли кустового лабиринта. Зелень была насыщенной и тёмной, совсем как листья в Конохе. Тен-Тен позволила себе на секунду предаться ностальгии, и старые шрамы на душе вспыхнули тянущей печалью.

Сад был красивым, но каким-то неухоженным. Покинутым. Тен-Тен видела дикоросы, захватившие клумбы, слишком высокие яблони, траву, пробивающуюся через галечную тропинку. В центре лабиринта стоял фонтан, давно не видевший воды: медные носики потемнели, а на белых бортах украшения виднелась въевшаяся грязь.

— Обернись, — сказал Плагг, когда Тен-Тен гладила скелет фонтана.

Она послушалась. Сзади была статуя — чуть больше, чем ростовая, выполненная из белого камня. Вот она была чистой, словно её каждый день протирали.

Статуя изображала женщину. Не особенно красивую, по мнению Тен-Тен: слишком острый подбородок, глаза с излишне поднятыми внешними уголками, тонкий широкий рот. Каменное платье обнимало неживую фигуру, очерчивая костлявое телосложение. Женщина была слишком худой.

Но при этом было в статуе что-то, притягивающее взгляд. Тен-Тен подошла ближе и, задрав голову, посмотрела в молочные глаза.

— Мать Адриана, — прошептал Плагг в её волосах.

Тен-Тен понятливо кивнула. Она и сама видела, что женщина как-то связана с Агрестом-младшим: те же губы, то же выражение лица. Скульптор постарался на славу, передавая не только мягкую улыбку, но и более внутреннее выражение печали.

Знала ли женщина, чей облик был запечатлён в камне, что скоро расстанется со своим ребёнком?

— Она была хорошей? — спросила Тен-Тен.

Ответил ей не Плагг, отчего Такахаши вздрогнула.

— Лучшей из женщин.

Она обернулась, почти в боевой готовности. Заброшенный лабиринт был устлан старой листвой и сухими ветками; несмотря на это, Тен-Тен совершенно не услышала, когда Габриэль Агрест подошёл к ней непозволительно близко.

Вблизи мужчина выглядел менее впечатляющим. Тен-Тен видела глубокие морщины в уголках губ, уставшие запавшие глаза, покрасневшие крылья носа. Кожа Габриэля была едва ли темнее камня, из которого высекли статую мадам Агрест. Стало совершенно очевидно, что отец Адриана тяжело болен.