Куноичи (СИ)

Мотылёк поклонился, и Тен-Тен автоматически ответила на это глубоким кивком. Нурру выглядел утомлённым: под большими глазами залегли более тёмные полосы, уголки широкого рта оказались опущены. Даже сияние квами выглядело тускло, словно на него уходили последние силы.

— Нет, это не так, — сказал Нурру, когда Тен-Тен высказала своё предположение. — Это просто индикатор того, что я действительно устал… Давайте перейдём к делу: времени у нас не так много.

Тен-Тен подтянула колени к груди. Нурру уселся на одну коленку и сложил крылышки. Из-за этого он стал выглядеть ещё меньше, чем был.

— Я знаю, что Плагг наверняка обещал, что я отвечу на все вопросы, — сказал мотылёк, смотря на Тен-Тен большими печальными глазами, — но вы наверняка не знаете, что спрашивать, так что позвольте мне просто… рассказать.

У Тен-Тен не было никаких возражений на это.

Нурру начал свой рассказ слишком далеко — с момента падения Вавилонской башни. Тен-Тен внимательно слушала, не перебивая. Если мотылёк говорит об этом, значит, потом информация как-то пригодится.

— Желание людей увидеть Бога было таким сильным, что они решили построить башню-лестницу, ведущую на небо. Они строили этаж за этажом, поднимаясь всё выше и выше… я помню, что воздух становился разреженным, и моему прежнему Хозяину было трудно дышать. Он был одним из рабочих.

— Звучит странно, — заметила Тен-Тен. — Что насчёт физики? Такая высокая башня должна была ходить из стороны в сторону, хотя бы из-за ветра.

— Магия способна и не на такое. Строительство башни поддерживали несколько владельцев Талисманов: Бык, Лошадь, Мышь и Божья Коровка, если не ошибаюсь. Поэтому башня росла и росла, и этому, казалось, не было конца.

— А строители?..

Нурру печально кивнул.

— Умирали, само собой. Лишались сознания из-за недостатка воздуха, от переутомления или из-за головокружения — и летели вниз, разбиваясь. Башня стояла в крови, росла из неё.

Тен-Тен поморщилась, представив эту картину. Ничего хорошего: если строительство на самом деле велось в таких масштабах, то людей там должно было погибнуть… мягко говоря, очень много. Наверняка счёт шёл даже не на сотни, а на тысячи — удивительная цифра для древности.

— Правитель и его советники были одержимы идеей дотянуться до бога. Вероятно, они думали, что, достигнув облаков, где он сидит, они и сами станут подобны ему… так что строительство продолжалось, несмотря на потери.

Масштаб смертности, описываемый квами, был невообразим. Поглощённые идеей собственной божественности правители покупали рабов, захватывали пленных в соседних странах, вводили обременительные законы для граждан Вавилона. Город-государство оказался охвачен лихорадкой: пропаганда, вводимая жрецами, заставляла обычных людей поддерживать строительство. Кто-то отдавал деньги, другие приводили на стройку собственных детей.

Нурру считал, что в желаниях правителя не было магии; лишь его сумасшествие, корысть и гордыня. И от этого становилось страшно.

— У владелицы Талисмана Мыши была дочка, названная в честь богини. Маленькой Иштар исполнилось восемь лет, когда мальчика, в которого она была влюблена, отвели на стройку. Больше Иштар его не видела.

Нурру замолчал на несколько секунд. Глаза его были расфокусированы: квами полностью погрузился в неприятные воспоминания, вновь переживая то, что было прежде.

— Иштар расспрашивала родителей, куда делся её друг. Ей рассказали про стройку, про идею достигнуть бога — то, что родители в Вавилоне обычно рассказывали своим детям. Её мать показала девочке Талисман Мыши, отец, — он был носителем Быка, — дал ей в руки свой Камень Чудес. Родители говорили Иштар, что её друг, вероятно, умер. Что при строительстве многие умирают, но это нормально.

Иштар слушала своих родителей и понимала, что в их словах — только сумасшествие. Мальчик, что ей нравился, был её ровесником; она спросила, отвели бы её родители на стройку, если бы это потребовалось. Отвели бы они её на смерть?

— Да, — просто ответила её мать. — Потому что, когда наш правитель станет богом, все мы обретём нечто большее, чем жизнь.

Это ужаснуло Иштар. Она сжала в руках Талисманы Быка и Мыши, посмотрела на родителей и сделала то, что может только в этой ситуации ребёнок — она загадала желание.

— Если бог есть… если он есть, то он от вашей башни не оставит ни камня, ни воспоминания! Никто не должен строить что-то столь отвратительное!

Тен-Тен кивнула. Библейский вариант истории она знала: после разрушения башни люди, строящие её, перестали друг друга понимать и разошлись по свету. Так появилось разделение на языковые группы.

— В руках девочки, на её счастье, было два противоположных Талисмана. Мышь и Бык. Они были не самыми сильными, но всё же противопоставлены друг другу… и её желание исполнилось — настолько, насколько квами смогли сделать это.

Нурру посмотрел на Тен-Тен. Сияние вокруг его тела было едва заметным, но в темноте шкафа мотылёк казался чем-то нереальным. Существо, пришедшее в мир из совершенно другого плана.