КУНСТ (не было кино). Роман с приложениями

Серия 7

<На обычной длинной скамейке, каких много было в спортзалах советских школ, лежат двое. Они связаны. Их глаза с ужасом следят за человеком в углу маленького помещения. Человек что-то открывает, кропотливо смешивает, аккуратно протягивает длинный запальный шнур.>

А через несколько дней в Управление пришло письмо. Послали его натурально почтой, заказным – почтовое отделение было московским, находившимся на окраине города. Текст письма гласил: «Я вас видел. Я знаю, что вы меня ищете. Не буду скрываться после того, как сделаю то, что должен. Эти двое умрут одновременно, 19 июля. Медведев В. В.». И росчерк подписи.

Численные силы группы были удесятерены приказом министра. Недостающего Кудникова искали сотни людей. Подключенные аналитики вычисляли, где может совершиться последнее убийство. Разрабатывались сценарии, прочёсывались лесные массивы. Все безрезультатно. Руководство МВД, опухшее от бессонницы, связанной с обеспечением безопасности Олимпиады, утверждало, что тройной кордон, окружающий Москву, исключает появление здесь кого бы то ни было нежелательного.

В бессоннице и маете проходил месяц. Сашка, помимо рутинной чудовищной по объёму работы, никак не мог выбросить из головы теорию, на которую никто теперь уже особого внимания не обращал. Фантазия фантазией, но отчитываться о маниакально настроенном убийце в духе Сашкиных идей начальство было не намерено.

Что ещё нужно Медведеву, кроме мести? Огласка. Нужно, чтобы все поняли, кого и за что убивают. Нужно, чтобы убийство было замечено максимальным количеством людей. Плюс оставшаяся версия «Александрийского маяка». И Сашка Бессонов повёл себя по-комсомольски молодо и неверно. 17 июля на рутинной планёрке он вскочил, перебив высокопоставленного генерала, и заявил, что они не там ищут. Его гневная, полная оскорблений речь закончилась логически верно. Александр Бессонов был отстранён от расследования и подлежал служебной проверке. А когда багровый от гнева генерал покинул совещание, подошедший к Бессонову начальник дружески сообщил тому, что он может считать себя уволенным из органов. И лучше оформить уход самому, по собственному желанию. В отдел кадров зайти завтра. И уволиться.

18 июля Сашка написал заявление об уходе.

А 19-го… 19-го началась Олимпиада. И бывший милиционер Бессонов с девушкой Дашей были там, где и многие москвичи, на смотровой площадке Ленинских гор.

Последнее озарение пришло к Сашке слишком поздно. Справедливости ради следует отметить, что озарение это не посетило никого больше – стократно проверенным казался объект, уходящий ввысь громадой трамплина и растекающийся внизу серыми домиками горнолыжной школы олимпийского резерва.

Сашка сбросил руку девушки с плеча и побежал вниз. Он перескочил через все возможные парапеты и все возможные кордоны – а их было немало. За ним и наперерез ему бежали десятки милиционеров и кагэбэшников. Никто из них не успел. Одновременно с выстрелами праздничного салюта один из серых домиков ДЮСШОР вспыхнул ярким пламенем. Пламя было нестерпимо белым, химически белым; домик бытовки, где хранились лыжи, плавился и оседал. Публика ревела и хлопала, принимая происходящее за один из грандиозных спецэффектов. 19 июля над Москвой-рекой ярко-белым светом пылал Александрийский маяк.

Серия 8

<Чёрно-зелёный парапет Лужников. Глаза ищут кого-то. Взгляд опускается вниз. Руки нащупывают в кармане предмет, похожий на пистолет.>

О Сашке позабыли тут же, как только он показал не сданную ещё, в отличие от табельного оружия, корочку. Увольнение – долгая процедура; комсомолец Бессонов ещё и обходной лист не везде подписал.

Гэбэшники и милиционеры заполонили склоны и суетились, как муравьи. Сашка потерянно отошёл от парапета. Его идея оказалась верной. Но он опоздал.

Он поднял голову, надеясь найти в толпе Дашу… И вдруг его взгляд встретился со взглядом человека, шедшего от него метрах в ста. Сашка мгновенно опознал и седые редкие волосы, и угрюмое выражение лица, и характерный наклон головы. Он не помнил, крикнул или нет, когда рванул за Медведевым. Тот помедлил мгновение и побежал, оставляя за спиной парапет и освещённую белым пятном Москва-реку. Олимпийские трибуны Лужников, приветствующие гостей Олимпиады, остались сзади, за рекой. Бег длился пять минут, десять… Медведев держал путь куда-то правее, уходил пустырями, в сторону проспекта маршала Гречко.

Силы кончились. Оба перешли на шаг, неуклонно стремясь от Лужников на запад. Стоило Сашке Бессонову прибавить ходу – как убийца тут же прибавлял сам и легко отрывался на десяток-другой метров. Он не издевался: уйти не было сил, а остановиться невозможно.