КУНСТ (не было кино). Роман с приложениями

В общем, он домой приходит в один вечер. Ключом в дверь. А дверь не открывается. Какой-то замок странный. Он в звонок звонит. Мужик выходит какой-то. «Да?» – говорит. Костя только через минуту рот и смог открыть. «Извините, – говорит, – а здесь… А я здесь… Я живу…» – «Позвольте, – отвечает мужик так спокойно, – вы, наверное, тут раньше жили? Или родственники, может, ваши какие? Это возможно. А с сегодняшнего дня тут я живу, стало быть». – «Как это?!» – «Как-как, моя это квартира. Купил и живу. Сегодня только въехали. А что? А в чём, собственно, проблема?» Ничего Костя не понял. На стену только опёрся и дышать пытается. А мужика нервирует всё это, ясное дело. «Ну так что вы, – говорит уже погромче, – хотите-то тут? Вот, пожалуйста. – И папку выносит какую-то. – Вот. Куплено у Казюлиной М. В. Справка БТИ. Нотариальные всякие бумажки. Еще справки. Всё чин чином. Казюлина выписана». Сипит Костя: «А я, я же не выписан!» Вот, выходит, что и научные сотрудники, кандидаты такую только чепуху и могут выговорить в подобных ситуациях. «Какие такие вы? – мужик переспрашивает и уже злится потихоньку. – Прописана была здесь одна Казюлина. Она выписана. А вы ей кто?»

И вот от этого вопроса Косте как раз и поплохело. На улице он себя уже обнаружил, в садике каком-то.

Песочница там, и он сидит в ней на краешке. А вокруг дома. Окна светятся везде. На кухнях в основном. Ужинают люди.

Паспорта-то у неё были, оба. Она обменом этим занималась. И вообще все документы. Он её не проверял. Подписывать чего-то подписывал, но не проверял, нет.

В общем, что-то случилось с Костей. Ум у него, как астроному и положено, анализировал хорошо, и так, видимо, чётко всё ум этот чёртов проанализировал, что… Ну как это сказать?.. Заболел Костя. Думать уже не мог никак. Чувствовал только, что душа постоянно вроде как разрывается. И от этого самого, наверное, и повредился. Душевнобольными их правильно зовут таких. Чтобы отличать от умственно отсталых.

Он быстро оброс и испачкался. Его мыли в приёмнике милицейском и вшей из бороды убирали. Потом отпускали. От него пахнуть стало сильно – тогда его опять мыли. И бормотал он всё чего-то. Про красных гигантов и белых карликов. Потом Костю вроде на вокзале видели. Он там в переходе подземном сидел, к стене привалясь. И пахло от него.

Там, на вокзале, в переходе его милиция и подобрала по сигналу. Ну они его не сами подбирали. Мёртвых бомжей подбирать – не их работа. Санитары приехали специальные. Подобрали и увезли астронома, бомжару, который звёзды любил. И написал работу о них какую-то. Что-то там о материи сверхплотной.

Слёзы у меня текут. Из того самого, по-моему, комка гадского. Я их вытру сейчас. И я вам скажу. Я если Казюлину М. В. встречу где – я ей в морду дам и не знаю что сделаю. И ангелы мои мускулистые, крылья отстегнувшие, мне помогут. И те, с улицы, ногами бить кого-то перестанут и к нам с ангелами присоединятся. И мы уж вместе все её не отпустим. Не такие мы парни, противники насилия. Честное слово. Не отпустим. Не волнуйтесь, граждане.

Вот только с Костей я попрощаюсь, и займёмся. Косте ещё много чего предстоит. Его ещё обмывать будут. Опыты на нём захотят произвести, научные. Да он бы, я думаю, и не возражал. Опять обмоют. Оденут во что-то. И положат в какую-то машину, в багажник. Может, это и есть катафалк? А то я их не видел никогда.

Ему много ещё предстоит, Косте моему. Не волнуйтесь. И здесь, и в других галактиках. Не волнуйтесь.

Часть шестая

Ага. Так на чём я остановился-то? Ну да, режиссёр с художниками едут себе в джипе. Разговаривать пытаются. Ну и вроде как отходят немного. Уже и ноги не очень трясутся. Тепло в машине, музыка всякая тихая, вот они и расслабились немного. Разговаривать разговаривают, а каждый о своём думает. И все об одном и том же. Режиссёр о том, как он сегодня же вечером напьётся как следует. Как домой приедет, одежду эту чёртову скинет и ванну с бутылкой залезет, отмокать. Продюсеру позвонит – мириться надо. А художники – те думают, как бы им так напиться опять же, чтобы сил набраться и кассетку злосчастную посмотреть. Уж больно свежо всё. Смотреть не очень хочется, хотя и любопытно, конечно.