Кунсткамера

В декабре 1739 года, на десятом году царствования вздорной и жестокой императрицы Анны Иоанновны, в Петербурге наступили сильные морозы, каких давно не бывало. Нева и ее притоки были прочно скованы льдом.

В эту стужу временщику и любимцу императрицы Бирону пришло в голову в подражание голштинским мастерам соорудить на Неве, против Петропавловской крепости, Ледяной дворец и устроить празднество на потеху «матушке-государыне». Русский двор в ту пору был богат шутами и шутихами, которыми нередко становились дворяне, навлекшие неудовольствие временщика или «повелительницы всея Руси».

В программу праздничных увеселений было предусмотрено включить «потешную свадьбу» придворного шута князя М. А. Голицына с шутихой калмычкой А. Н. Бужениновой и «шествие народов», населяющих Российскую империю или живущих с ней по соседству. Свадьба и шествие намечались на 6 февраля 1740 года. К этому времени на основании высочайших распоряжений предписывалось: соорудить на Неве между дворцом и Адмиралтейством ледяной дом в несколько комнат, всю обстановку в которых сделать изо льда. Академии поручалось представить описания с рисунками различных народов в национальных костюмах, их музыкальные инструменты, а из Кунсткамеры передать в ведение церемониймейстера двора множество костюмов, музыкальных инструментов, оружия и различной утвари, преимущественно сибирских народов. Распоряжение от 27 декабря 1739 года предписывало всем губернаторам и местным правителям срочно, к 6 февраля 1740 года, доставить в Петербург по одной молодой паре следующих народов России: «мордва, чуваша, черемиса, вотяки, тунгусы, якуты, камчадалы, остяки, мунгалы, башкирцы, кингисы, юнаки, кантыши, каракалпаки, арапы белые и черные и прочие, какие есть подданные российские», и описание «их платья, в чем ходят, и гербов на печатях или на других, на чем и на каких скотах ездят, оружия, музыкальных инструментов и национальных кушаний».

К исходу 3 февраля ледяной дом был сооружен. 6 февраля около трехсот гостей съехались к дому церемониймейстера двора князя Волынского. Отсюда начиналось «шествие народов», сопровождавших потешный поезд «новобрачных». Шута и шутиху посадили в железной клетке на слона. Слои выступал впереди шествия. За ним на санях, запряженных оленями, собаками, быками, козлами, свиньями, и верхом на верблюдах попарно ехали калмыки, башкиры, остяки, якуты, камчадалы, финны, ряженные в изуродованные переделкой костюмы дворцовые шуты и шутихи.

Лишь через несколько месяцев Кунсткамера получила обратно выданные вещи, и те — не полностью, а лишь частично, притом в испорченном, непригодном для экспонирования виде. Многие костюмы, утварь, оружие, средства транспорта были взяты придворными «на память». Так был нанесен великий урон музею, одному из центров науки и культуры того времени. Лишь в 1783 году, когда во главе Академии стала Екатерина Дашкова, она предприняла энергичные розыски предметов, взятых на «потешную свадьбу», и кое-что ей удалось вернуть в Кунсткамеру.

Пострадав от «высочайшей забавы», экспонаты, представлявшие культуру и быт пародов Сибири, Поволжья и некоторых соседних стран, все еще составляли существенную часть этнографического собрания Кунсткамеры, где были предметы со всех, кроме Австралии, населенных континентов Земли.

* * *

Прошло всего семь лет. При восемнадцатилетнем президенте Академии наук графе Разумовском всеми академическими делами стал ведать Иоганн Шумахер. Этот человек, льстивый с сильными и жесткий со слабыми, пользовался расположением императорского двора.

Ломоносов, так же как и его друзья и коллеги Ри. х-ман, Нартов, Миллер, относились к Шумахеру с открытой неприязнью. Появление Шумахера в Кунсткамере обычно вызывало раздражение работавших в ней ученых.

Зимой 1747 года Шумахер решил разместить в Кунсткамере некоторые свои службы и потеснил механическую мастерскую наиболее ненавистного ему Нартова.

Перемещение механической мастерской и вселение новых служб создали тесноту во всех помещениях. Кроме того, в Кунсткамеру поместили на жительство мастеровых, которые обслуживали рисовальные палаты и механическую мастерскую. В жилых помещениях стали усердно топить печи. Возможно, они были неисправны. Во всяком случае, многие видели именно в этом причину происшедшего вскоре несчастья.

…5 декабря караулы сменились, как обычно, в два часа пополуночи. За вьюжный день намело сугробы. Часовой третий час ходил вдоль здания Кунсткамеры. Прохожих не было видно.

Часовой отошел от здания и берегу Невы. Здесь под его охраной находился открытый купеческий склад. Обходя груду прикрытых холстинами тюков с товарами, завезенными в конце навигации, караульный вышел на невский лед. Ему показалось, что на остроконечных гранях льдинок играют красные лучи зари. Он поднял глаза к небу. Небо еще ночное, темное. Часовой вновь взглянул на грани льдин. В них на самом деле играли красноватые отблески. Он оглянулся. Из-под крыши Кунсткамеры с шумом вырывались длинные языки пламени.