Куны не нужны

– Нет, прости, дорогуша, с меня достаточно проблем, которые появились благодаря тебе, – развёл руками хоботоносый, – я вижу, у тебя всё прекрасно, не хочешь слушать новости – тогда мне пора.

– Ты можешь спасти двух невиновных, – Ева схватила руками металлические прутья и приблизила своё лицо так близко, как могла.

Линч остановился и уставился на неё.

– Капитан… В ваших руках две человеческие жизни, – девушка умоляюще прошептала, – выслушайте меня.

– Что ты имеешь в виду?

– Пи преступник. И ты сам знаешь, как это многое меняет.

– Ева, что ты говоришь! – он всплеснул руками.

– Смотри, рядом со мной сидит рептилоид, Нейбор. Его друг – Мнемос, он стирает воспоминания. Он стирал воспоминания Пи. Нейбор говорит, что Пи удалял воспоминания о том, как он убил мать Эда.

– Это невозможно, – Линч покачал головой, – слушай, никто не поверит в эти байки, это никак не поможет тебе.

– Нужно допросить Мнемоса. Если всё действительно так – понятно, почему нет улик, почему Эд ничего не помнит. Если всё действительно так – Пи убийца и не просто преступник, а с мотивом расовой ненависти…

– Значит, это могло бы помочь и тебе и Эду?

– И вселенской справедливости.

Линч подошёл к камере рептилоида и спросил:

– Она говорит правду?

– Я не при делах, я ничего не знаю, – тот вжался в угол койки.

Капитан нахмурился и повторил свой вопрос. Нейбор, наконец, залепетал:

– Это сказки Мнемоса. Вы сами у него спросите, только не говорите, что я, товарищ капитан! Не говорите, что я рассказал.

Линч вернулся к Еве и заглянул в её тёмные, зелёные глаза, блестящие от наплывающих из-за волнения слёз.

– Ну, если такое дело, конечно, надо сообщить, – тяжело вздохнул он, – Ты уж прости…

– Это неважно, – перебила его Ева, – что… там? Как мама?

– Держится, вроде.

– Как Нана? Что с Эдом? – Нана расклеилась совсем. Много плачет. Почти ни с кем не общается, насколько я знаю, – хоботоносый помолчал, смотря куда-то в стену, – Эд сидит, куда он денется. Приговор его тебе известен, и…

– Когда?

– Через десять дней.

– Ты успеешь что-нибудь сделать? – закусила губу девушка.

– Я постараюсь, конечно, – вздохнул Линч, – Нами всеми очень недоволен Торрес. Особенно тобой, конечно. Он раскопал где-то твои ранние диссертации на тему Земли и теперь уверен, что ты знала, что там есть живые существа.

– Я не знала наверняка, – Ева потупила взгляд, – но я надеялась.

– Ах да, надежда, – фыркнул хоботом Линч, – в общем, злится на тебя Торрес, но доказать ничего не может. Да и хрен с ним, честно то говоря. Важнее ведь, что мэр скажет…

– А что мэр? Переговоры были?

– Да, были, конечно. Мужчины хотят стать эдакими вольнорабочими, и у нас жить, и Землю облагораживать, клянутся за телепортом Фишера ухаживать, да только хватит ли у них мозгов? Ты и сама видела эту шайку. Джим только ничего такой, умный парень. О тебе спрашивает постоянно, кстати говоря. Волнуется, – усмехнулся Линч.

– К чему пришли в результате переговоров?

– К чему, к чему! Ни к чему! Взяли время подумать, разместили мужчин в гостевом блоке – а чего тут думать, вернуть их на Землю и дело с концом, верно?

– Линч! Они неплохие. Я думаю, что каждый человек хороший, если его понять, если ему помочь… – Ева закрыла глаза, вспомнив Пи, – Но персеяне… персеяне тоже замарали свою честь.

– В общем, кормим их, поим пока, ждём проведения голосования среди населения.

– Разумно, – кивнула девушка.

– Ну что ж, побегу, – вымученно улыбнулся хоботоносый, – надеюсь, свидимся ещё. Ах да, Джим просил тебе передать. Говорил, хотел лично, уж не знаю, почему сейчас решил, – и Линч сунул в руки Еве небольшую золотистую капсулу, примерно фут в длину, а затем быстрым шагом удалился.

Ева прошла к нарам, устало плюхнулась в них и повертела капсулу в руках. Её охватила дрожь: на капсуле было выгравировано – «послание Анны Долинской». Трясущимися руками она разъединила части капсулы и вытащила оттуда пожелтевший лист.

«Дорогая моя девочка!» – прочитала она…

Глава 19. Desire, action

Она оглянулась и встретилась взглядом с бледным лицом Джеймса. Он тяжело сглотнул, перекатив шарик кадыка по горлу и кивнул ей: «Давай уже». К ним спиной стоял Ипкис, вглядываясь в темноту уже пройденного коридора.

Нана повернулась и, затаив дыхание, протянула руки к свистящему во сне носовым отверстием осьминогоподобному стражнику. Была ночь, он сидел на своём кресле перед камерой и грязной кружкой, скрестив верхние щупальца, и беспардонно дрых. На его традиционный халат был напялен нелепо смотрящийся плотный жилет с кармашками, а на груди, на толстой ленте висела карта-ключ. Лента была на славу вшита в карту и снять их по отдельности не представлялось возможным. Девушка аккуратно взялась за неё и потянула вверх, надеясь вытащить ключ через голову осьминогоподобного.