Куны не нужны

Раздался выстрел, лицо рыжего сменило гнев на удивление и он за секунду обмяк на Еве, ослабив хватку. Девушка посмотрела за него – это Джим подобрал пистолет и выстрелил в противника.

Лысый лежал на полу, нелепо раскинув ноги и руки, а по его потной лысине расползалось небольшое пятно крови. Эти двое, стоявшие рядом у двери, как охранники и так отчаянно кинувшиеся в боль, теперь выглядели иначе. Один лежал на животе, приподнявшись на локтях, тяжело дышал и сплёвывал кровь. Другой отполз в угол и держался за своё – очевидно – сломанное, ребро, ведь каждый вздох сопровождался басовитым стоном. А тот вечно хмурый шатен, что теперь дёргался в мёртвой хватке Ипкиса, был непохож сам на себя – его лицо теперь напоминало огромную гематому – не стоило ему злить создание расы ра.

Торрес стоял, прислонив щупальца к коленям и тяжело дышал, мэр в оцепенении сидел за своим столом, а другой осьминогоподобный сидел в углу, обхватив голову щупльцами.

После недолгого молчания мэр, наконец, встал:

– А где, собственно, охрана?

В эту же минуту распахнулась дверь и в кабинет вбежали военные. Вбежали и встали. Кто знает – возможно, от неожиданности ситуации они просто стояли за дверью и ждали окончания драки.

– Господа, – выдохнул мэр, – вы опоздали. Уведите, пожалуйста, из кабинета мужчин и… тех, кто без сознания тоже. И вот Еву тоже. И ещё вы все после этого уволены.

– Меня? – вскрикнула девушка, зажимая раны, – почему меня? Я же помогла вам. Нам надо поговорить!

– Ева, нам не о чем разговаривать – вздохнул мэр, – я крайне разочарован. Тобой, этой экспедицией, вашими мужчинами. Планшет ты зачем в окно выкинула? Можно было как-то иначе? Это какой-то кошмар. Интеллигентные особи не должны себя так вести. Мужчинам не место на этой планете. И тебе тоже. Уводите.

Охранники забрали вырывающегося из рук Ипкиса шатена и уже подошли к Еве.

– В моей памяти есть доказательства того, что Пи убил мать Эда.

– Ну да, ну да, конечно, – ухмыльнулся мэр, – ты после этого чудовищного побоища правда думаешь доказать кому-то, что мужчины – адекватные создания?

Тепло. Тепло, охватывающее предплечье, тепло, растекающееся по ноге. Пронзающая боль уже стала чем-то естественным и осталось только тепло и усталость. Ева поймала себя на мысли, что больше всего ей сейчас хочется спать. Но было нельзя.

– А вы? Адекватные? У меня есть доказательства, что меня изнасиловал персеянин, – отчеканила она, всматриваясь в мэра и стараясь не терять нить разговора.

– И кто же это мог быть? – подал голос осьминогоподобный, встающий из своего угла и расправляющий халат.

– Пи. Это сделал Пи. Всё в моих воспоминаниях. Я, – Ева на секунду забыла о чём говорила и закрыла глаза в попытке сосредоточиться, – Я говорила с рептилоидом, который стирал память Пи. Так нельзя. Раз с вашей стороны был прецедент необоснованной жестокости – вы не можете оклеймить человечество убийцами.

Торрес вставил своё слово:

– Господин мэр, позвольте обратиться. Достаточно громкие заявления при достаточно весомых свидетелях, чтобы не быть проверенными.

Джеймс убрал с себя руку охранника и подбежал к Еве:

– У неё большая кровопотеря, вы что, не видите? Вызовите медиков.

– Охраны достаточно. Её место в тюрьме, ничего не случится, люди живучие, – едко ухмыльнулся осьминогоподобный, – и ты тому живое доказательство.

– Я не защищаю мужчин, нет, – продолжила Ева, уже смотря не на мэра, а за его спину, – наши сёстры, дочери и матери – они закабалили их донельзя… Конечно, можно всё оставить как есть. Женщина не настолько нуждается в мужском плече рядом, чтобы ратовать за то, чтобы мы пришли к соглашению с ними. Но человеку нужен человек. Каждому нужен кто-то, кто примет и поймёт, будет делать две чашки кофе по утрам, обнимать в холодной постели. И, к сожалению, большинство женщин пока ещё гетеросексуальны. Именно поэтому… – она сбилась с мысли, – а вы. Ничуть не лучше. Мы все – у нас в телах сердечки, а в теле косточки. Все одинаковые. Остальное – вопрос социализации, – Ева закрыла глаза и опустила голову на грудь.

Охранники подняли её под подмышки, Ева встала на ноги, подняла взгляд и тут же рухнула на пол. Она ещё раз открыла глаза – но вокруг было темно, шумно, суматошно, и закрыла их снова, разрешая себе раствориться в усталости и тепле. Она чувствовала, как её трясли за плечи и били по щекам. Но лень и усталость были сильнее. “Немножко посплю и договорю” – думала она, проваливаясь всё глубже и глубже в сон. “Скопируйте воспоминания! Скопируйте воспоминания!” – кричал кто-то, может быть Ипкис, а может и Торрес. Неважно уже. “Она теряет слишком много крови, медиков!” – неважно. Тепло. Сон. Она договорит потом.

Это было необычное место. Всё, как всегда, но что-то здесь было не так. Запахи чувствовались острее, краски казались ярче и ей было здесь роднее и уютнее, чем где-либо в её жизни. Деревья сплетались ветвями, трава, выросшая до пояса, тихо колыхалась на лёгком ветру, вечер красил небо розовой акварелью. Ноги уютно утопали во мху.

Вдруг меж стволов мелькнула тень.

Глава 23. Возвращение