Купание голышом

У нее не было сил разбираться. Она вышла замуж за никудышного кобеля, который вышвырнул ее за борт во время круиза в честь годовщины свадьбы, и очень скоро она утонет, и ее пожрут акулы. Тут полно здоровенных акул: черноперые акулы, лимонные акулы, акулы-молот, тигровые акулы, акулы-мако и тупорылые акулы…

«Боже, — взмолилась Джои, — не дай им съесть меня до того, как я умру».

Теплое покалывание началось в кончиках пальцев на руках — Джои знала, что руки скоро устанут и будут такими же бесполезными, как ноги. Губы кровоточили от соли, язык распух, как колбаса, веки отекли и покрылись коркой. Но огни Флориды по-прежнему несбыточной мечтой манили всякий раз, когда Джои поднималась на гребень волны.

И Джои боролась, она верила, что у нее все-таки есть крохотный шанс выжить. Если она одолеет Гольфстрим, ей удастся отдохнуть, расслабиться и продержаться до восхода.

На мгновение она забыла про акул, но тут что-то тяжелое и шершавое боднуло ее в левую грудь. Джои замычала, вслепую замолотила кулаками, отбиваясь от этого чего-то, и наконец остатки сил ее покинули.

Теряя сознание, Джои ярко представила, как Чаз трахает блондинку-крупье в их каюте на «Герцогине солнца», после чего идет на корму и расстреливает еще одну, последнюю, корзину мячиков.

«Вот мерзавец!» — подумала Джои.

Экран в ее голове погас.

Два

В душе Чаз Перроне несомненно был мошенником и подонком, но тщательно избегал насилия, подобно старому квакеру. Ни один его знакомый, и даже немногочисленные друзья ни за что бы не подумали, что Чаз способен на убийство. Чаза и самого, в общем, поражало, что он справился.

Когда прозвенел будильник, Чаз проснулся, полагая, что лишь вообразил себе всю сцену. Потом он перевернулся на другой бок и увидел, что вторая половина постели пуста. Через иллюминатор он разглядел пристань Порт-Эверглейдс и понял, что это не сон. Он явно убил жену.

Чаза ошеломляло собственное хладнокровие. Он потянулся к телефону, позвонил — разговор он отрепетировал заранее, — и морально приготовился к дальнейшему.

Он ограничил свой утренний туалет легким полосканием горла — от обезумевшего мужа никто не ожидает опрятности.

«Герцогиня солнца» вошла в док, и вскоре Чаза начали допрашивать. Первым пришел заботливый начальник службы безопасности корабля, за ним — пара офицеров береговой охраны с кукольными личиками и, наконец, унылый детектив, посланный шерифом округа Бровард. Тем временем «Герцогиню солнца» прочесали от носа до кормы — вероятно, дабы опровергнуть неловкую гипотезу, что миссис Перроне кувыркается в постели с кем-нибудь из пассажиров или, что хуже, членов экипажа.

— В какое время ваша жена покинула каюту? — спросил детектив.

— В половине четвертого утра, — ответил Чаз.

Он нарочно солгал, чтобы спасатели отправились на другой участок океана. В половине четвертого утра корабль находился примерно в семидесяти милях севернее той точки, где Чаз выкинул жену за борт.

— Говорите, она собиралась «полюбоваться луной»? — уточнил детектив.

— Так она сказала. — Чаз тер глаза, чтобы они покраснели и слезились, как и подобает похмельному и распсиховавшемуся супругу. — Я, видимо, задремал. Когда проснулся, солнце уже встало, корабль входил в порт, а Джои так и не вернулась. Тогда я позвал на помощь.

Детектив, бледный безучастный скандинав, что-то накалякал в блокноте. Указал на два бокала у кровати:

— Она свой не допила.

— Не допила, — тяжело вздохнул Чаз.

— И не взяла с собой. Интересно, почему.

— Мы уже выпили целую бутылку за ужином.

— Да, но все же, — возразил детектив, — большинство женщин, собираясь полюбоваться луной, прихватили бы вино. А некоторые даже прихватили бы мужей.

Чаз тщательно обдумал ответ. Он не ожидал, что его возьмут за яйца в самом начале игры.

— Джои попросила меня выйти к ней на капитанскую палубу, и я пообещал захватить бокалы, — объяснил Чаз. — Но вместо этого я уснул… ладно, вырубился. Мы правда много выпили.

— То есть больше одной бутылки?

— Да.

— Полагаете, ваша жена была пьяна?

Чаз хмуро пожал плечами.

— Вы о чем-нибудь спорили прошлой ночью? — поинтересовался детектив.

— Вовсе нет. — Единственная правда в рассказе Чаза.

— Тогда почему вы не пошли наружу вместе?

— Потому что я сидел на горшке, вот почему. Занимался одним интимным делом. — Чаз попытался покраснеть. — Севиче, которым нас вчера накормили, по вкусу был как кошачья блевотина. Вот я и сказал Джои: «Иди пока одна, я тебя догоню через пару минут».

— И принесете бокалы.

— Точно. А вместо этого мне пришлось лечь, и я вырубился, — ответил Чаз. — Это я во всем виноват.

— В чем виноват? — мягко спросил детектив.

У Чаза на мгновение сперло дыхание.

— В смысле, если с Джои случилось что-то плохое. Мне некого винить, кроме себя.

— Почему?

— Потому что не надо было отпускать ее одну так поздно. Думаете, я не понимаю? Думаете, я не чувствую, что отвечаю за все?

Детектив закрыл блокнот и встал.

— Возможно, ничего с вашей женой не случилось, мистер Перроне. Возможно, она окажется жива и здорова.

— Боже, я так надеюсь.

Детектив равнодушно улыбнулся.

— Это большой корабль.

«А океан еще больше», — подумал Чаз.