Купчино.Трилогия(СИ)

Ну, никто особо и не ждал Конкина в "гражданских Пенатах", в типовом девятиэтажном "кораблике", расположенном на улице Черкасова. В родимой "двушке", конечно, проживали его старенькие батяня и матушка, но.... Как бы это лучше и доходчивей объяснить? М-м-м.... Не любили родители, выражаясь напрямик, своего сына Эдуарда. Как бы так оно.... А за что, собственно, можно любить закоренелого преступника-рецидивиста? Тем более, с целым букетом "позорных" (в определённых кругах), статей Уголовного Кодекса? Не за что, если смотреть правде в глаза.... И не только "не любили", но и на порог квартиры не пустили бы - если, понятное дело, не опасались бы сыночка.... А ещё его отец и мать являлись небогатыми российскими пенсионерами. Что, мол, из того? Ведь общеизвестно, что почти все российские старики буквально-таки помешаны на накоплении так называемых "гробовых". Это, конечно, так. Но родители, как назло, знали о дате освобождения Эдуарда и, следовательно, все деньги (да и прочие мало-мальски ценные вещи), заранее и надёжно спрятали. Вне квартиры, естественно.... Пытать, пока всё бабло не отдадут? Да, неудобно как-то. В том смысле, что сразу же после выхода на свободу. Можно и "на потом" отложить, чтобы совесть - лишний раз - не донимала. Скажем, на месяц-другой. Что называется, заначка на чёрный день. На совсем-совсем чёрный.... "Гражданские" друзья-приятели? Было несколько. Только раньше, почти три с половиной года тому назад. Где они сейчас? Может, сидят, бедолаги. Может, спились-искурились в хлам полный. Кто знает.... Зато в посёлке Вырица гарантированно проживал его недавний сокамерник (в том плане, что в "зоновском" бараке, рассчитанном на пятьдесят заключённых, их койки рядом стояли), Ванька Кузьмин по кличке - "Пухлый", вышедший из зоны на четыре месяца раньше. "Корешил" Эдуард Михайлович с Кузьминым: менталитеты и интересы схожие, да и "чалились" они по одним и тем же статьям УК. Ну, не мог Пухлый - по всем тюремным понятиям - отказать закадычному корешу в гостеприимстве. Не мог, и всё тут. Если, конечно, не имел жгучего желания "скосячить" - со всеми негативными последствиями.... Что за странная кличка - "Пухлый"? Никакая она и не странная, а, наоборот, насквозь заслуженная. Регулярно "западал" Ванька на толстеньких мальчиков и девочек. "Западал", развращал, а потом (не каждый раз, конечно), попадал на зону...

Итак, Эдуард отправился к станции "Купчино" (и "метрошной", и железнодорожной), чтобы там сесть на пригородную электричку и проследовать до Вырицы. Причём, без билета.... Пожилые контролёрши? Не смешите, пожалуйста. Они - в своём большинстве - тётеньки усталые, добрые и доверчивые. Таких "клуш" завсегда (причём, без особых проблем), уболтать и заговорить можно, мол: - "Откуда же у меня, сиротинки горькой и неприкаянной, возьмутся денежки на билет? Только что из тюряги освободился, буквально-таки несколько часов тому назад. Вот, и справочка соответствующая. Взгляните.... Безвинно отсидел три с половиной года - по гадкому навету злых людей. От звонка до звонка. А вертухаи-сволочи, прежде чем выпустить на волю, избили и все деньги отобрали, жалости не ведая. Все-все-все, до последней копеечки.... К матери-старушке спешу. Болеет она шибко: последняя стадия рака. Еду, чтобы слово материнское последнее выслушать и глаза - после вздоха предсмертного - прикрыть.... Позвольте, родимые землячки, бесплатно проехать. В первый и в последний раз. Очень прошу. Слёзно умоляю...". И самую настоящую слезу можно будет пустить. Благо, на зоне и этому искусству научили. Так, чисто на всякий пожарный случай. Из серии: - "Лишним не будет - по жизни нашей горькой и бесприютной...". Поверят контролёрши, никуда не денутся. Может, и рублей сто - по своей наивности бабской - подбросят...

Конкин неторопливо шагал по Софийской улице и размышлял о всяком и разном. И поводы для тех тягостных раздумий были. Как, впрочем, и для мечтаний - пусть и не радужных, но, всё же...

Это была его уже третья "ходка". Букет обвинительных статей наличествовал такой же, как и в двух предыдущих случаях: изнасилование, развращение малолетних, педофилия. На этот раз, правда, российская Фемида, так её, даму капризную, и растак, вынесла неожиданно-суровый вердикт - восемь лет общего режима.

Эдуард Михайлович, осознав произошедшее, даже затосковал и начал всерьёз задумываться о самоубийстве, мол: - "Восемь лет без секса с малолетками - невыносимая и зверская пытка...". Но, вот, и трёх с половиной лет не прошло, а его выпустили.

Почему - выпустили? Конкина, честно говоря, этот вопрос мало волновал. И совсем не интересовал. В том плане, что ни капельки. То ли вышла очередная предпраздничная амнистия. То ли российский Премьер-министр (идейный поборник либеральных принципов-устоев и известный любитель сэкономить бюджетные деньги), распорядился - срочно сократить в два раза количество заключённых.... Какая, собственно, разница?