Купчино, трилогия (СИ)

"Старуха, мля!", - мысленно охнул Зяма. - "Древняя-древняя, в рваных и драных лохмотьях. А по лохмотьям вши, так их всех и растак, ползают. Жирные такие, молочно-кремовые, мля. Шустрые-шустрые.... Старая карга на кривую клюку опирается. Ею, значит, и постукивает по бетонному полу - в такт шагам.... Носяра же у старой ведьмы приметный: длинный, крючковатый, очень мясистый и весь, мля, усыпанный крупными разноцветными бородавками. И тёмно-сизые имеются, и ярко-багровые, и нежно-розовые. Гадость неаппетитная и законченная, так её и растак, короче говоря. А глаза-то, тем не менее, прежние: чёрные-чёрные, неподвижные и бездонные - словно старинные колодцы в дикой пустыне...".

- Дык, бабушка, это я так, - смущённо вильнул взглядом Ржавый. - Показалось...

- Показалось, так показалось, - покладисто прошамкала беззубым ртом старуха. - Внучок.

- А как зовут-то тебя, бабанька?

- По-прежнему. Шуа.

- Ага, понял.... Дальше идём?

Старушенция, не ответив, резко развернулась и, бодро постукивая своей кривой клюкой по тёмно-серому бетону, зашагала вперёд.

- Что это такое, брателло? - шёпотом заканючил на ходу Ржавый. - Ничего, мля, не понимаю.

- Глюки, наверное, - так же тихо откликнулся Зяма.

- Думаешь?

- Ага, мля.... Или "травка" попалась некачественная. Или же в "семьдесят второй" химии пересыпали. Суки жадные и рваные...

Старуха скрылась за поворотом.

- Бежать надо, мля, - тоненько всхлипнув, запричитала сзади Милка. - Только ноги не слушаются. Совсем. Нет, не кончится это добром. Не кончится, курвой буду.

- Так ты и так - она самая и есть, - затравленно усмехнулся Зяма. - В том плане, что курва - самая натуральная и законченная.... Когда, родная, последний раз копейку по-честному заработала? А? Без наводок, разводок и кидалова? Сама не помнишь? Вот, то-то же.... Так что, шагай, шалава. Шагай, мля, не кисни. От Судьбы, как известно, не убежишь. Сколько, мля, не старайся...

Они по очереди, вслед за старухой, повернули за угол.

Повернули и вскоре оказались в просторном зале.

"В очень, мля, просторном", - мысленно прокомментировал Зяма. - "Метров, наверное, сто семьдесят квадратных будет. А то и больше. И в очень высоком - вплоть до десяти-двенадцати метров. Хрень охренительная и блин подгоревший.... Длинных неоновых ламп здесь нет, зато на стенах закреплено полтора десятка ярко-горящих факелов.... Ярко-горящих, мля? Ну-ну. Дыма-то нет. И смолой здесь совсем не пахнет. Надо думать, очередные глюки, мать их козырную.... Что ещё? В зале сложено - и здесь, и там - много камней: покатых, округлых и серых - всевозможных оттенков этого цвета. В центре помещения стоит деревянный истуканище. Вернее, мля, идол: метров пять-шесть в высоту, солидный и массивный, очень тёмный (наверное, от старости), с характерно-рассерженной физиономией - ну, прямо как у нашего участкового, не к ночи, гад, будь помянут.... А по углам ещё четыре идола расположились - пониже и посветлей "главного". Да и деревянные физии у них, мля, чуток поприятнее.... Ещё возле каждого истукана беспорядочно набросано много-много светло-жёлтых и жёлто-чёрных костей. А среди костей стоят бронзовые котлы: возле "главного" идола - огромный, возле других - раза в два поменьше. Всё как у людей, так его и растак.... Что там у нас в котлах? Сейчас, мля, посмотрим. Сейчас-сейчас.... Меха какие-то, типа - шкурки пушных зверьков, серебряные монетки различных размеров и разноцветные речные раковины. Барыжий вариант, короче говоря.... В правой стене - круглая дыра: диаметром, наверное, с полметра. Может, чуть меньше. Вентиляционный ход, мля, надо думать. А других входов-выходов - кроме нашего коридора - не наблюдается.... И старуха-проводница - вместе со своими уродливыми бородавками - куда-то запропала. Словно бы под землю провалилась...".

- Это - капище, - задумчиво промолвила Милка. - Я про такие ещё в школе читала. В учебнике. Жертвенное, мля, капище, раз кости возле идолов сложены...

- Гонишь, наверное? - непонимающе набычился Зяма. - Капище, говоришь? А капище - кого конкретно?

- Ну, земеля, ты и спросил.... Бога какого-то, не иначе. Северного, мля, Бога.

- Почему - северного?

- Ну, как же. Камушки здесь характерные: округлые и светлые. Таких, мля, на нашем севере очень много. Я когда под Воркутой срок мотала - вдоволь на них насмотрелась.... Ой, кто здесь?

- Хи-хи-хи! - разнеслось по залу. - Это я, Шуа...

Из-за "главного" идола вышла восьмилетняя - на вид - девчушка: худенькая, улыбчивая, скуластенькая, со светлыми смешными косичками, черноглазая, в простеньком светло-голубом платьице в крупный чёрный "горох".

- Какая, мля, симпатичная пигалица! - слюняво ощерился Ржавый, которого пару лет назад обвиняли в педофилии, но доказать так ничего и не смогли. - Иди ко мне, лапочка с косичками. Вкусной конфеткой угощу.

- Хи-хи-хи!

- Сейчас поймаю проказницу...

Девчонка, увернувшись от Ржавого, подбежала к правой стене, ловко залезла в круглое отверстие вентиляционного хода и была такова.

- Ушла, мерзавка. Жаль.

- Не о том думаешь, морда озабоченная, - нахмурился Зяма.

- А о чём надо, атаман, мля?