Купчино, трилогия (СИ)

На всякий случай он - костяшками пальцев - нервно побарабанил по стене рубки. Мол: - "Я уже здесь. Как и было обозначено в записке. Приём-приём...". И для полноты картинки вскрыл - с тихим "пшиком" - очередную банку с пивом.

Сева отреагировала незамедлительно, заявив:

- Мать т-твою - жучков древесных. Всё скребутся, шипят и с-стучатся, изображая азбуку Морзе. Ик...Ладно. Ждём-с...

- Ждём, - прошептал Гришка. - Уметь ждать - великое искусство. Величайшее, между нами - лысыми мальчиками - говоря.

Время, тихонько поскрипывая тоненькими трелями сверчков, тянулось и тянулось. Засерело, приближался рассвет. Пиво закончилось. Захотелось писать. Пришлось - на пару минут - спуститься вниз и посетить гальюн. Справив нужду, он вернулся. На востоке робко затеплилась тоненькая тёмно-розовая нитка зари, напоминавшая Ольгины губы - карминные, изысканно очерченные и нежно-жадные. Над невской акваторией повисла лёгкая, чуть заметно подрагивающая дымка.

Северина, безостановочно прогуливающаяся по палубе "Афродиты", вдумчиво вглядываясь в утренние речные дали, выдала:

Паруса - растаяли вдали.

Клотики - сплошная невидимка.

Чаек стая - вестница любви.

А над морем - призрачная дымка.

А над морем, словно над Душой,

Пролетает - беззаботный ветер.

Так бывает - в дымке - на рассвете.

Так бывает. Если ты со мной...

Так бывает. Призрачная дымка.

Паруса. Тревожная заря.

На твоих губах дрожит улыбка.

Золотая девочка моя.

И в глазах - заветная мелодия.

Дымка? Не мешает, господа.

В небе бьётся - как ничья рапсодия

Синяя Полярная Звезда....

В небе бьётся - как ничья рапсодия

Синяя Полярная Звезда....

"Неплохо, блин", - мысленно одобрил Антонов. - "В небе бьётся, как ничья рапсодия - Синяя Полярная Звезда.... Козырно сказано. Не отнять и не прибавить...".

- Трых-дых-трых! - донеслось с верховий.

- Готовимся, - вполголоса предупредила фотомодель. - Идёт...

Звук - сытый, мощный и самодовольный - уверенно приближался.

"Катер под серьёзным мотором", - предположил внутренний голос. - "В тридцать-сорок лошадиных сил. Впрочем, суть дела заключается не в мощности двигателя, а в количестве пассажиров, находящихся на борту посудины.... Ага, Сева достала из-за декольте платья крохотный пультик и нажала на кнопку. Сейчас, надо думать, заработают скрытые камеры и микрофоны. Дело обычное. Плавали - знаем...".

- Он один, - удовлетворённо хмыкнула Северина. - Как, собственно, и планировалось.

Звуковая какофония, нагло терзавшая ночную летнюю тишину, стихла. Через полминуты послышался тихий, неприятный для слуха скрип.

"Катер пристал-причалил к островной косе", - понял Гришка. - "Мелкие камушки скребутся по дну плавсредства...".

Вскоре мужской голос - чёткий и уверенный - оповестил:

- Приветствую вас, Северина Ивановна. Я прибыл. Один и без огнестрельного оружия.

- А, что это за чемоданчик? Надеюсь, там нет бомбы?

- Нет. В чемодане - деньги. Три миллиона Евро. Купюрами по "сто" и "двести", уже бывшими в обращении. Как вы и просили.

- Речь, насколько я помню, шла о двух миллионах.

- Считайте "лишний" миллион подарком от меня. Так сказать, спонсорский взнос в фонд вышей неземной и ни с чем несравнимой красоты. Ну, и знак моей доброй воли. Да и времечко надо экономить. А деньги этому, как правило, способствуют.

- Щедро и мудро, ничего не скажешь, - согласилась Сева. - Миллион - за красивые глазки? Внушает. Чисто по-гусарски. Проходите на "Афродиту", нежданный и импозантный визитёр.