Купеческая дочь замуж не желает

Вот, вот этого я и добивалась! Узнать состав почв. Возле леса поля по всем признакам подзолистые, поэтому пока плодородные, но подпитка органикой уже сейчас крайне необходима. Возле реки, скорее всего, заиленные почвы, тут наоборот, минеральные нужны, кальций, калий, то есть известняк, зола. А возле болота — закисленные почвы, надо раскислять срочно — известняк, доломитовая мука. А где их брать? А вот сейчас опять продолжим наше увлекательное действо под общим названием «Что? Где? Когда?».

— Лима, а каменоломни какой — нибудь там недалеко нет? И уголь у вас там нигде не жгут?

— Так в поместье же и есть каменоломня, там много раньше камня добывали, а сейчас и не работает там никто. Если только кому из мужиков камня надо, дом поднять, или печь подновить, так и ломают себе. Дом барона нашего строили с того камня, белый такой, красивый. И углежоги есть, да только барон молодой сразу отдал на откуп промысел трем семьям, они теперь только налог барону платят и все.

— Так барон все продал уже. Сейчас они папеньке платят?

— Так я и не знаю, лэрина.

Ну, вот, кое — что и узнала. Углежоги есть, значит, зола есть, а это калий. Каменоломня с известняком, раз дом из белого камня, значит, измельчить, доломитовая мука будет, да и просто известь. Казалось бы, из ерундовых вопросов — ответов, а сколько информации нарыла.

Попивая душистый ягодный взвар на кухне, я продолжила свою разведывательную деятельность.

— Что — то последнее время лэрина Зелина много воли взяла, папеньке на меня ябедничает, на мою служанку покрикивает. А это моя служанка, не ее! Если Лима виновата, так я сама накажу, не прошу ее вмешиваться. Или лэрина Зелина всегда такая была, да я внимания не обращала? — забросила я пробный шар.

Тетушка Малия помолчала, затем сказала:

— Ну, особо доброй она никогда не была, вы же, лэрина, всегда с ней скандалили, хоть и крошкой ещё были, вам всего — то пять годочков было. Но последний год она как с цепи сорвалась. И то не так, и это не эдак. И то сказать, возраст уже у нее подходит, а она все не замужем. Ни мужа, ни детей, тут любая беситься будет.

— А вот ты, тетушка Малия, вроде одна живёшь? (это по секрету разболтала Лимка.)

— Так была я замужем, лэрина Маринелла, это вы по малолетству не помните. Да только не шибко и долго и пробыла. Ушел муж в море рыбалить, да и потонул их карбас. С тех пор так и живу в вашем доме. А последний год от лэрины Зелины совсем житья не стало, все ходит, вынюхивает, все пересчитывает, думает, поди, что я ворую. Да только неправда это, сроду чужого не брала я! — в сердцах воскликнула повариха. И, успокоившись, добавила — Было бы куда уйти, ушла бы, не задумываясь.

Вот, ещё один мне союзник нашелся. Если получится дело с поместьем, обязательно позову Малию с собой.

— А что же папенька не осадил эту мымру? Она же всех в доме изводит.

— Молоды вы ещё лэрина, не все понимаете. Ведь когда лэрина Зелина к вам в дом пришла, она, видать, надеялась, что папенька ваш женится на ней, и с вами все вначале сюсюкала. Да только не приняли вы ее, кричали и скандалили. А как вы в Академию свою уехали, сильно лэрина радовалась, думала, сейчас ей свободней будет. А только и так ваш папенька жениться на ней не хочет. Видно, сильно он вашу матушку любил. Вот она и злобствует, на всех свое зло вымещает. Ой, что — то наговорила я много лишнего, да и вам пора, идите, скоро ужин будет.

И мы пошли к себе. Я ещё раз проверила одежду на завтра, кошелек с монетами, который нашла в ящике стола, мои карманные деньги за прошлый месяц. Ещё раз проверила по сельскохозяйственному журналу названия современных районированных сортов семян овощей и зерновых. Завтра буду приглядывать их на рынке.

Собрались в свою разведывательную вылазку мы сразу после завтрака. Лимка сказала, что рынок начинает работать рано, а после обеда уже пустеет. Но это вполне ожидаемо — хозяйки торопятся купить с утра свежее, а кому нужные деловые контакты, закупки и прочее, тоже вряд ли будут тянуть до вечера, чтобы не упустить лучший товар. Выбирались из дома согласно всем правилам диверсионной науки, проверяя свободен ли путь, переговариваясь знаками и передвигаясь на цыпочках. Свободно вздохнули только когда завернули за угол высокой кованой ограды, где нас загораживали деревья, хоть и без листьев ещё.

Мы переглянулись, и я захохотала первой, затем по-девчоночьи прыснула Лимка. Смеялась я долго, выплескивая в смехе все, что накопилось за все эти дни после попадания — страх, непонимание, внутренние метания в поисках выхода, принятие ситуации и обдумывание вариантов. Отсмеявшись, подхватила Лимку под локоток, и бодро пошагали в сторону городского рынка.

Идти и в самом деле оказалось не слишком далеко, по моим ощущениям минут двадцать пять — тридцать. Но я всё равно устала, мне бы посидеть немного. Лимка, заметив мою бледность и испарину на лице, встревожилась:

— Ой, лэрина Маринелла, вам плохо? Погодите малость, вот туточки лавочка была, сейчас посидим. Вот рано вам было из дому идти, отдыхать надо ещё, а вы все книжки свои читаете, читаете.