Купель Шантунга

В России начала века было две фактически независимые школы линкорного кораблестроения. Балтийская и черноморская. На Балтике корабли строили для гипотетической войны с Британией, которая планировала крейсерской. В этой войне, которой всерьез никто не ждал, и главное — в угрожаемый период, русские крейсера и, желательно, броненосцы должны были выйти в океан и стать неуловимыми рейдерами на безграничных британских коммуникациях. Исходя из этого балтийские линкоры имели огромный запас хода, хорошую скорость, приемлемое вооружение и слабое бронирование. Венцом творения этой школы стали броненосцы-крейсера типа "Пересвет". На Черном море все обстояло иначе… Там возможный противник был один — Турция, запечатывавшая выход русских кораблей из этого моря уже 200 лет. И война против нее считалась неизбежной, и планы десантной операции для захвата Босфора разрабатывались и корректировались постоянно. В этой войне у черноморских линкоров цель была простая как мычание, и… практически невыполнимая. Они должны были сначала своими бронированными лбами проломить стену обороны турецких береговых батарей, а потом… Потом им предстоял лобовой бой в узкостях с ожидавшейся на помощь османам британской эскадрой. Теоретически — при поддержке своих береговых орудий, за своими минными полями, если конечно те успеют поставить ДО прихода англичан…

Поэтому для черноморских корабелов приоритеты были другие. Дальность… А куда нам ходить из моря, которое заперто противником? Зато на бронировании и вооружении линкоров на Черном море почти никогда не экономили. И сегодня самый яркий представитель этой школы кораблестроения устроил сюрприз японскому флоту. Расстреливаемый в четыре корабя "Три святителя" был почти постоянно скрыт от наблюдения столбами воды от взрывов японских снарядов. На нем поочередно замолкали орудия и появился дифферент на нос, он снизил скорость, а вся его носовая оконечность какое то время представляла из себя море огня. Но… При все этом, ОН НЕ ТОНУЛ, и кажется совершенно не собирался это делать! В итоге корабль сохранил в строю кормовую башню главного калибра и 7 шестидюймовок в бронированной батарее, хотя выше ее минут двадцать бушевал пожар, обе верхних шестидюймовки подбойного борта были разбиты, а то, что творилось вокруг его двух, вернее уже полутора труб подозрительно напоминало "Сисоя Великого".

Иван Константинович отметил, тем не менее, что не смотря на очевидные значительные разрушения в верхних частях броненосца, все пожары были уже потушены, корабль уверенно держался в строю, и несмотря на пятьсот тонн воды в корпусе сохранял возможность дать 13 узлов.

Осматривая "Святители" в бинокль, контр-адмирал невольно усмехнулся: "индюк" — главная причина смешков и подколок, отпускаемых порт-артурскими кают-компанейскими острословами в адрес этого замечательного корабля, приказал долго жить. Японский шестидюймовый снаряд, угодивший прямо в верхнюю часть форштевня броненосца, напрочь снес бронзового двухглавого орла "украшавшего" этот самый форштевень. Почему слово "украшавшего" в данном случае оказалось уместным взять в кавычки? Да просто это, так сказать произведение искусства, было самым безвкусным и аляповатым изображением российского имперского герба, которое себе можно было только представить! Толстое, круглое тело, растопыренные крылышки с несуразно торчащими перьями, несоразмерно большие лапы… Одним словом, карикатурен сей птиц был преизрядно…

В относительном порядке из "полтав" по артиллерии пока был только "Севастополь". На нем уже удалось ввести в строй носовую башню, и несмотря на оторванные стволы у кормовой шестидюймовой левого борта, его боеспособность была сравнима со "Святителями". Увы, по машинной части все было не так радужно — дали себя знать "старые болячки", к которым снаряды кораблей японского флота не имели никакого отношения. Командир корабля доложил, что предельно броненосец способен пока выдать 12 узлов. И это без гарантий на будущее…

Еще раз прокрутив в уме реальные возможности своего отряда, Григорович немного покалебавшись отдал приказ, который стал прологом к еще одному его командирскому решению. Которое впоследствии Степан Осипович Макаров назвал самым своевременным и судьбоносным приказом в бою у Шантунга.