Купериада (СИ)

Первым впечатлением от порта был облезлый двухэтажный космобус фирмы «Вольксфакен» устаревшей конструкции и пониженной комфортности. Возле него румяная двухголовая молодуха в золотисто-алом балахоне на голый скафандр вещала в хрипящий и подвывающий мегафон:

– Посетите планету русопятов! Вы нипочём себе не простите, если не сделаете этого! Не погостил у русопятов – считай, жизнь прошла мимо тебя!

– Что за планета такая? – спросил Лёва у Дяди. – Может, и нам следует там побывать? Ради дополнительной информации и новых впечатлений?

– Не стоит, – откликнулся Кон, увлекая Лёвушку прочь, к выходу в город. – Аборигены ужасно одеваются: сплошь мутно-серая гамма – мрачны, злобны, боязливы, неприветливы, терпеть не могут приезжих и прячутся от них в норах. Однако крайне нуждаются в деньгах богатых инопланетян и потому вынуждены их терпеть и даже зазывать к себе. Прочих побивают камнями и изгоняют. Никогда не знаешь, что у них на уме.. Не выносят чужого мнения, если оно отлично от их собственного, выстраданного в самых глухих отнорках. В случае возражений лезут в драку, пинаются задними лапами, царапаются передними, кусаются и плюются. При этом стараются попасть в глаза или на одежду. Однако, если им дают отпор, очень обижаются и даже плачут, после чего требуют защиты у местных властей.

– А почему они так называются?

– Да пятки у них поросли густой русой шерстью. Во многих научных справочниках их ещё сливянофилами зовут, потому что сливы очень любят. Кстати, сливы у них действительно невероятно вкусные. Особенно на юге. Хотя на экспорт в основном идёт продукция массового истребления.

Роботакси остановилось за два квартала до Таверны. Дальше было не проехать из-за привольно раскинувшейся ярмарки.

– Вот поэтому с утра и днём в Таверне маловато посетителей, – пояснил Кон. – К вечеру-то торговля сворачивается. Впрочем, здесь тоже попадается кое-что… любопытное.

На ярмарке действительно было на что посмотреть. Здесь было всё и даже сверх того.

Летающие паласы, съедобное невидимое нижнее бельё, дезодорант с запахом лимона и лимон со вкусом дезодоранта.

Ддетский строительный набор, собранные из которого здания, если их сбрызнуть водой, вырастают до величины небоскрёбов.

Игрушечная железная дорога, на которой работали и по которой путешествовали живые, хотя и крошечные создания, и потому можно было устраивать столкновения поездов, взрывы и крушения с настоящими жертвами.

Целые галактики, аккуратно упакованные в брелки для ключей.

Горячее, холодное, психическое и тектоническое оружие с тысячи планет.

Горячая и холодная еда оттуда же.

Горячая, тёплая и холодная дружба в тюбиках, таблетках и пульверизаторах.

Любовь, очень похожая на единственную.

Любовь, поразительно напоминающая настоящую: продавец утверждал, что лишь эксперт в состоянии отличить (ну, не знаю; Лёвушка, вроде бы, отличил – как он утверждает).

Настоящая любовь, но за большие деньги.

Настоящая ненависть, почти бесплатно.

Скорбное бесчувствие в аэрозолях.

Свобода в ампулах.

Счастье для всех, и чтобы никто не ушёл обиженным – угрюмого вида бронетранспортёр с параболической антенной на крыше; впрочем, был и дешёвый заменитель – в виде бурого порошка.

Целый ряд занимали средства для ухода за кожей: свежеватели, скальпировальные машины, дубильные составы, аппараты мгновенной сушки, наполнители чучел, наборчики «Гламурный таксидермист» и кремы, кремы, кремы… Даже, почти как в рассказе любимого Лёвой писателя, крем после битья, крем после нытья, крем после вытья.

В одном месте Дядя Кон чуть не приобрёл универсальный женозаменитель с ароматом семейного уюта, уже воскликнул хищно:

– А что у меня в карманцах?!

Однако в карманцах оказалось маловато, и раздосадованный Дядя ускоренно протащил Лёву мимо торговцев истинной радостью, неподдельным горем, частичным и полным бессмертием, неуязвимостью, беззащитностью, красотой, добротой, честью, совестью, смелостью, нугой и сахарной ватой прямо к внушительному зданию с распахнутыми двухстворчатыми дверями метров пяти в высоту и толщиной сантиметров в пятьдесят.