Купец III ранга (СИ)

Да так, что зам настоятеля по учебно-воспитательной части пригрозил зарвавшемуся скупщику столичным аудитом.

Увы, но все понимали, что никакого аудита не будет, поскольку вопросы возникнут ко всем и самое главное к князю Михайлову.

Последний же был в шаге от триумфального возвращения ко двору.

Уже была получена благодарность от канцлера и личное письмо от вдовствующей императрицы, и Михайлов, что называется, сидел на чемоданах.

И тут, как гром среди ясного неба погиб Крысин.

Главного скупщика Храма и по совместительству личного помощника настоятеля нашли зарезанным три дня назад.

Причем не где-то, а у стелы!

Вычислить убийцу, благодаря стеле и допуску настоятеля, оказалось делом нескольких минут, и разъяренный Михайлов потребовал найти и доставить к нему новика Ростика.

Вот только оказалось, что новик Ростик впервые за все время пребывания в Храме, отправился на закрытие Прокола.

Михайлов, поручив Назырову провести детальное расследование, отправился в портальный зал, чтобы лично встретить форточника, посмевшего поднять руку на наставника.

За те шесть часов, что Михайлов рвал и метал в портальном зале, выяснились интересные подробности.

На кристалле памяти было отлично видно, как Ростик сначала несколько раз ударил Крысина кинжалом в печень, а потом принялся его душить.

Причем кинжал оказался не только зачарованным — вот почему он с легкостью пробил Воздушный щит Крысина — так ещё и стоял на учете Храма!

Но и это ещё не все. После убийства из Инвентаря Крысина выпала уйма вещей, большая часть которых также находилась на Храмовом учете.

Вот только Ростик вместо дорогих и могущественных артефактов взял две бесполезных вещицы — глиняные кругляши на шнурке.

Я по описанию узнал те самые обереги, из-за которых так сильно трясся Ростик, но для остальных поступок новика так и остался загадкой.

Впрочем, Михайлову было не до украденных Кысиным шмоток. Князь хотел крови, и он её получил.

Вот только не в том ключе, в каком ожидал.

Отряд, вернувшийся из Прокола, недосчитался одного человека, и этим человеком оказался Ростик.

Михайлов рвал и метал, но ничего поделать не мог.

Вернувшиеся с Прокола форточники твердили одно — Ростик, стоило ему оказаться в подземельях кобольтов, несмотря на ножной протез, рванул куда-то вперед.

Послушники не стали нарушать инструкции и вместо того, чтобы последовать за своим незадачливым товарищем, принялись за возведение лагеря.

И только когда все пункты инструкции были выполнены, а подземелья зачищены, послушники, разбившись на пары, отправились искать Ростика.

И, надо сказать, нашли. С отравленным дротиком в груди и шее.

В тот день Михайлов разнес пол Храма.

А на следующий в Храм прибыл столичный аудитор и, по счастливому стечению обстоятельств, запрос Кротова о командировке Камнева.

Михалов пытался было покачать права, но после того, как аудитор выявил нецелевое использование Высшего исцеления, визированное самим князем, разразился самый настоящий скандал.

Причем, как я и предполагал, с Камнева взятки оказались гладки — Воин исполнял приказ вышестоящего начальства.

А вот князю прилетело по самое не балуйся.

Оказалось, что мы с Камневым были не одни такие, кто считал себя вправе использовать Изолятор. Всего аудитор выявил десять нецелевых использований Изолятора.

Десять!

И семью из них воспользовался Крысин…

Ну а когда начался допрос всех наставников, Михайлов понял, что дело запахло жаренным и, не глядя, подмахнул запрос Кротова.

Меньше всего князю хотелось, чтобы столичный аудитор узнал о его договоре с Камневым.

Дмитрий же на этот счет был абсолютно спокоен.

С моей помощью он закрыл свой долг по Проколам — раз…

Подготовил почти две сотни новиков, благо после отмены Испытания, Уваровы перестали перехватывать форточников и те повалили в Храм рекой — два…

Ну и моя весточка о том, что я уже дважды схлестнулся с наемниками Уваровых, позволяла Воину считать, что он находится в конфликте с Уваровыми — три.

В итоге, передо мной стоял свободный от обязательств Воин десятого ранга, который всей душой жаждал поквитаться с Уваровыми, благо причина имелась.

— Вот такие дела, Макс, — протянул Дмитрий, заканчивая свой рассказ. — Не представляю, как Михайлов вывернется. А если все же вывернется, то сидеть ему в Храме ещё очень долго.

— Да уж, — я покачал головой. — Главное, чтобы по ребятам не сильно ударило.

— Ударит обязательно, — заверил меня Воин. — Ты знаешь отношение князя к форточникам. Он и раньше их не жалел, а сейчас и вовсе…

— Ты поэтому всех сотников и десятников там оставил, а с собой лишь Степна взял?

— Да, ну и Войтович с Назыровым подстрахуют.

— Насчет Войтовича согласен на все сто, но… Назыров?

— Граф специфический человек, — поморщился Дмитрий. — Он долгое время был послом в Китайской Империи и, кхм, проникся их деловым духом.

— Это как? — не понял я.

— Он не привык договариваться со слабыми. Слабым приказывают, и они выполняют. Ну а ты, Макс показал, что с тобой нужно считаться. Граф просил меня передать, что у него нет к тебе претензий, и он с удовольствием встретится с тобой ради необременительной и взаимовыгодной беседы.