Купец из будущего ч.2

— Раздели со мной стол, — предложил Арнульф, и Гарибальд благодарно кивнул. Древний, как сама земля, обычай германцев не позволял вредить тому, с кем преломил хлеб. Даже христианство не могло победить то, что впиталось с молоком матери.

— Благослови, господи, эту трапезу, — епископ перекрестил стол, и они с герцогом начали молча насыщаться. Что за разговоры на пустой желудок? Меды и наливки водопадом лились в глотки двух герцогов. Одного настоящего, а другого — сложившего с себя этот титул. Никто из них не был замечен в аскезе.

— Говори, — епископ сыто рыгнул и откинулся в кресле.

— Я, святой отец, пришел поговорить о том, как нам жить дальше, — осторожно начал Гарибальд, вспоминая все, что вколотил в его голову хитроумный сосед. Несколько вариантов разговора они отработали, и на каждый из них был готов свой сценарий.

— Что ты имеешь в виду? — поднял бровь епископ.

— Его величество поход в восточные земли затевает, — сказал Гарибальд.

— Ну, и что? — посмотрел на него из-под бровей Арнульф. — И ты, как верный его подданный, тоже войско готовь. Или опять, как в прошлый раз, отсидеться в своих лесах решил? В этот раз не выйдет. Его величество двадцать тысяч воинов может привести.

— Не нужна мне эта война, — хмуро сказал Гарибальд. — Франки прежде всего мои земли разорят. Венды свои дома сожгут и в леса уйдут. Вы там ни зернышка не найдете. Я уже воевал с ними, еле ноги унес. Пройдет месяц, и эта армия начнет от поноса и голода дохнуть, как в том походе на лангобардов. Двадцать герцогов из Австразии свои войска через Альпы повели. Много ли воинов назад вернулось?

Арнульф зло засопел. В том походе был его отец. Война тогда, и впрямь, не задалась. Тысячи воинов от болезней погибли, а еще больше — на обратном пути, когда их озверевшие горцы перебили, которых они до этого ограбили до нитки.

— В этот раз то же самое будет, — пообещал Гарибальд. — Мои люди не римляне. Они терпеть не станут, когда франки их грабить начнут. Меня зарежут, нового герцога выберут, и франкам в спину ударят. Не вернется эта армия домой, епископ.

— Ты смеешь угрожаешь, нечестивец? — налился кровью Арнульф, и начал приподниматься в кресле. — Смотри, я и забыть могу, что хлеб с тобой преломил!

— Не гневайся, святой отец! Ведь Бог есть любовь, помнишь? — торжественно сказал Гарибальд фразу, от которой ржал, как жеребец. Пришлось поверить на слово герцогу вендов. Он сказал, что она должна помочь, когда епископ выйдет из себя.

— Чего??? — Арнульф упал в кресло и захлопал глазами в изумлении. — Ты сам понял, что сказал сейчас, несчастный язычник?

— Бог есть любовь, святой отец, — почтительно ответил Гарибальд, удивляясь про себя чудодейственной силе дурацкой фразы.

— Ты святого апостола Иоанна поминаешь? — епископ не находил слов. — Да ты откуда эти слова знаешь?

— Проповедник ко мне заходил как-то, и заронил сомнения в душе моей, святой отец, — сказал герцог, внимательно разглядывая грязные ногти на руках. — Останови эту войну, епископ. Тысячи людей в живых останутся. И воздастся тебе за это и на этом свете, и на том.

— Да что ты такое несешь, герцог? — придушенным голосом спросил Арнульф. — Ты в Христа уверовал, что ли?

— Пока нет, — честно признался герцог. — Но уже подумываю об этом. Народ мой погряз в заблуждениях, дикий у меня народ, сам знаешь.

— Дикий, да..., — епископ был ошарашен. И тут герцог его добил.

— А скажи мне, святой отец, если король Хлотарь в той войне победит, каково в Галлии знатным людям будет? Не станет ли тут как при королеве Брунгильде? Хлотарь до того силен будет, что на вас и внимания не обратит больше. Вы не герцогами станете, а его лейдами, что у него с руки едят. Получается, побьют его — плохо, и победит он — тоже плохо. А вот святая церковь выиграть может, и немало.

— Переходи к делу, — нетерпеливо отмахнулся Арнульф, который политиком был многоопытным, и мощный заход оценил. Не ожидал такого от неотесанной деревенщины. Епископ уже пришел в обычное состояние и был настороже. Ишь, ты! Священным писанием его умасливают, королем запугивают...

— Пущу твоих проповедников в свои земли, и строго-настрого убивать их запрещу, — выложил козырь герцог.

— Епископа пришлю в Ратисбону, а ты на свои деньги церковь построишь! — начал торг Арнульф. — И идолов поганых из города удалишь в леса.

— Не выйдет, — покачал головой Гарибальд. — Меня на копья взденут, а твоего епископа прямо в церкви сожгут. Проповедников пущу и пятьсот солидов дам. Новую базилику в Меце на эти деньги построишь.

— Две тысячи, — парировал епископ, — и монастырь в Баварии позволишь поставить.

— Тысяча солидов и монастырь в горах, в пустошах. По рукам?

— По рукам, — после некоторых раздумий сказал Арнульф.

— У меня столько золота нет, — признался Гарибальд. — Я с тобой солью расплачусь.

— Ах ты ж..., — Арнульф задохнулся от возмущения. Он понял все и сразу. — Так ты с вендами снюхался! Полторы тысячи солидов и ни солидом меньше! Возьму солью по новгородским ценам. И дружку своему, Самославу, передай, что за эти деньги он себе год купил. Больше я короля не удержу, я не всесилен, знаешь ли.