Купец-меценат Х. С. Леденцов и “демократическая интеллигенция”

Неудивительно, что подобные публикации зачастую дают неточное представление о деятельности Леденцовского общества. Например, восхваляя Совет Общества за поддержку "выдающихся работ академика Павлова", за финансирование строительства лаборатории для П. Н. Лебедева и пр., такие авторы, вольно или невольно, упускают из виду, что Х. С. Леденцов предназначал выделенные им средства вовсе не на подобные проекты, а на открытия и изобретения, которые "при наименьшей затрате капитала могли бы приносить возможно большую пользу для большинства населения". С. А. Федоров подчёркивал, что Х. С. Леденцов считал наиболее важным "поднятие благосостояния крестьянства и мелких производителей", "демократизацию или популяризацию усовершенствованных технических приёмов". Вот какие задачи должны были, по мнению основателя, "стоять на первом плане в деятельности Общества". Это многие авторы современных публикаций о Леденцове и его фонде обходят стороной, с гордостью перечисляя громкие имена бывших советских научно-идеологических "икон", получавших деньги от Леденцовского общества.

Далее, в публикациях, посвящённых Леденцовскому обществу, отмечается, как важный факт его деятельности, субсидирование опытов Г. С. Петрова, приведших к прорывным результатам в области нефтехимии, притом имевшим важное практическое значение ― созданию нового типа моющих средств, первой российской пластмассы. Однако, восхваляя руководство Леденцовского общества за поддержку этих работ, авторы, как правило, не указывают, что Совет Общества выделил на опыты Петрова в 1911 г. сумму менее 200 руб. ― несопоставимо малую по сравнению с выделенными в том же году 2000 руб. Мензбиру на "фаунистические исследования". Простейший анализ причин такого распределения средств показывает, что Мензбир получил деньги как лидер "отказников" 1911 года, "демократический учёный", притом тесно связанный с ведущими членами Совета Общества.

Сходным образом, в работах многих современных исследователей истории Леденцовского общества его руководство восхваляется за финансовую поддержку Циолковского. Однако при этом не указывается, что средства, выданные Циолковскому на опыты с дирижаблем, были незначительны по сравнению с поставленной задачей, что их финансирование не было, вопреки просьбам автора, продолжено; что Совет Общества полностью проигнорировал основополагающие работы учёного по космонавтике (даже брошюру "Исследование мировых пространств реактивными приборами", ставшую классикой космонавтики, Циолковскому пришлось издавать в Калуге за свой счёт, в 1914 г.) и, наконец, отказал в ничтожной, по сравнению с другими тратами Совета, сумме в 200 руб. на эксперименты в области термодинамики.

Эти примеры неточностей во многих современных публикациях о Леденцовском обществе можно было бы умножить.

Послесловие

"Общество содействия успехам опытных наук и их практических применений" имени Х. С. Леденцова вскоре после утверждения Устава существенно изменило исходно предполагавшееся направление своей деятельности. Вместо того, чтобы стать, говоря современным языком, инновационным фондом, финансирующим изобретателей и инженеров, чья работа "при минимальных затратах капитала принесёт наибольшее благо большинству населения", руководители Совета Общества направили основную часть доверенных им денег на поддержку, в первую очередь, собственных изысканий. Зачастую средства выделялись ими из соображений не научно-практического, а политического и идеологического характера ― например, в случае массового спонсирования демократических профессоров Московского университета, подавших в отставку в феврале 1911 года.

Такое извращение исходных целей Леденцовского общества было обусловлено проникновением на руководящие посты Общества демократической интеллигенции, с её клановостью, групповщиной, эгоизмом и пренебрежением интересами страны.

Общество, основанное Леденцовым, могло бы стать настоящим инновационным фондом, если бы он привлёк к руководству им действительно выдающихся русских учёных и инженеров ― Д. И. Менделеева, В. Г. Шухова, А. С. Попова,… ― а не громко разрекламированную в тогдашней жёлтой прессе "передовую московскую интеллигенцию".

Впрочем, подобная переориентация целей фондов и других общественных структур при проникновении в них демократов не является исключительной особенностью только России. Сходная ситуация сложилась в своё время с фондами Форда, Карнеги и др.[22]