Купец2

Щитоносцы противника сноровисто приставили щиты к повозке, а следом рванули мечник и арбалетчики, сменившие стрелковое оружие на короткие мечи и кинжалы. Оставшийся в живых кантабар сцепился с мечником. Ярость варвара против искусства мастера, молодость и гибкость против отточенных и скупых движений. Сегодня удача была за молодым горцем. Малевит, занятый ополченцами, криком ободрил победу родича. На мгновение пока происходила эта схватка, мы оказались разделены вихрем мечей. Гесты и стрелки с нашей стороны, против двух стрелков и щитоносцев со стороны противника. Правда щитоносцы, перебравшись через баррикады, сменили щиты на короткое копье и секиру. Мы смотрелись явно крепче. Два геста, один из-за ранений нанесенных фирузцем отдыхал за нашими спинами, молодой кантабар, два стрелка и я с костяным мечом.

— Задавайтесь.

— Дайте нам уйти.

— Хорошо, но без оружия.

— Что помешает вам всадить в наши спины стрелы.

— А вы посмотрите сюда — я показал на готовые к бою арбалеты стрелков — и на крышу, там сидел наш лучник.

— Нда…

— Как вы поняли нам и сейчас никто не мешает.

— Хорошо, мы уходим, но возьмем щиты.

— Согласен.

Наемники, бросили свое оружие и медленно пятясь, перебрались через повозки и, схватив щиты, так же медленно ушли.

— Алекс, зачем ты их отпустил? Они присоединятся к другому отряду и придут большим числом. Это глупо!

— Малевит, нам и так осталось слишком мало. Помощь близка, еще чуть-чуть и кроки, а скорее эльфы проиграют.

— Как знаешь, ты вождь похода. Арага, ты был хорош. Получишь от меня новый шатер и наложницу с равнины. Жаль, что досточтимый Алекс запретил брать их в городе.

— Да, кому что…

На этом атаки прекратились. Первыми нашей крепости достиг Рэнди, который вел две группы отбойщиков, следом пришли савахи и полсотни всадников Ал Далана, и уже в конце Лианг также с двумя оставшимися группами. Как оказалась, отряд Лианга схлестнулся с десятком гиордцев буквально в квартале от нас. Наемники явно шли к нам и не ожидали организованного удара полутора десятка бойцов в шаге от цели. Гесты буквально размазали гиордцев в тесном переулке. Рэнди так же столкнулся с пятеркой наемников, по описанию сильно походившей на ту, с чьим предводителем дрался кантабар. Савахи по описанием узнали эльфийских шпионов, которых перворожденные отбирают из поселений расположенных на границе Леса и находящихся практически в добровольном рабстве у остроухих. За исцеляющие снадобья, чудесные ткани, утварь и прочее барахло, за мнимую защиту эти люди преданно, словно собаки служат эльфам. А те отбирают лучших и направляют их в человеческий анклав. Савахи тут же взяли стойку и по амулету объявили поиск, как отпущенной нами четверки так и пятерки разминувшейся с Рэнди. Был шанс вскрыть эльфийскую сеть в Кроке и кто знает, куда потянутся ниточки заговора.

Но все это видимо меркло перед тем, что лежало в одной из телег. Увидев аккуратные стопки бумаги, свитки, перевязанные лентами пакеты, офицер савахов на время впал в прострацию, а коротенько ознакомившись с содержанием одного из документов, заверещал, так что все поневоле вздрогнули. Нам без лишних слов отдали все награбленное лишь бы побыстрее выпроводить вон. Домик менялы отцепили и тут же стали перетряхивать. К полусотне всадников присоединили сотню гвардейцев. Вскоре ждали и Ал Далана.

Мы, погрузив тела наших друзей на повозки, отправились в лагерь. С грабежами пора прекращать. Все что стоило внимания, было вывезено, а в городе уже во всю орудовали пехотные роты графа. Сегодня хоронили наших друзей и пили горькое вино кроков.

На следующий день пришло время делить добычу. Всего навезли около сотни возов с металлом, тканями, воском, серебряной утварью и пр. По самым пессимистичным оценкам товара было на двенадцать тысяч золотом, еще восемнадцать было монетами, львиную долю монет взяли в доме менялы, заплатив самой большой ценой за золото — кровью. Доля Малевита — шесть тысяч, была передана вождю кантабаров, и тот не медля, с остатками своего племени не дожидаясь барсов и медведей, покинул лагерь. К слову сказать, было ощущение, что горец опасался сородичей не меньше, если не больше чем бандитов.

Денег было много, баронство приносило в среднем тридцать-сорок тысяч в год, это притом, что у нас было не совсем обычное баронство и многое из дохода уходило на содержание воинов, чиновников и прочее. А тут такая куча денег, и сразу. Оставалось двенадцать тысяч наличными, и я уже знал, что с ними делать. Товар, который был оценен в двенадцать тысяч, фактически стоил вдвое больше, а если правильно распродать это в Тире, Балхе, Фирузе и Судахе можно выручить и втрое большую сумму. Продолжить ли начатое? Но потери и усталость людей давали о себе знать.