Купи фейка!

От собственноручно выращенной коллекции трав пришлось отказаться. После того, как растения, не смотря на все труды неопытных огородников, высохли, Ингины рабы даже смотреть в сторону огорода боялись — вдруг хозяйка снова решит заняться посадочными работами! Поэтому задний дворик всецело принадлежал Инге, она могла побыть там в полном одиночестве, чем и пользовалась, погружаясь в размышления. Ей было о чем подумать.

— Госпожа, — тихий шепот, но фармацевт все равно вздрогнула.

Рядом стоял фей и протягивал стакан с холодным лимонадом. Инга взяла, отпила, повертела его в руке, наслаждаясь звоном кубиков льда.

— Надеюсь, на изобретателя морозильного шкафа снизошли благодати, — с наслаждением она прижала стакан к щеке.

— Денежные благодати на него точно снизошли, — фей оперся о резной столбик, поддерживающий крышу веранды. Лицо его находилось в тени.

— Я думала, ты ушел купаться вместе со всеми?

— Куда же я уйду? Оставить вас одну?

— Да что со мной случится? — удивилась Инга. — Я никогда не была любительницей купаться где-либо, кроме собственной ванны, и только поэтому не хожу на пляж.

Она откинулась на спинку кресла, покачалась, допила лимонад, отставила стакан, сжала в нервном жесте руки.

— Аррон… — начала она, и замолчала.

Он не пошевелился. Инга чувствовала, как его взгляд медленно скользит по ней.

— Аррон… так не может больше продолжаться! — решилась она. — Поговори же со мной!

— О чем? — проговорил он глухо.

— О том, почему я чувствую твое настроение! Почему ты мне снишься! Почему мне неуютно без тебя!

— О том, что я люблю тебя как никогда никого не любил? — спросил Аррон. — Так и есть. Люблю.

— Вот это новости, — ошеломленно проговорила Инга. — Я-то думала, что я тебя люблю!

Аррон засмеялся резким, нервным смехом.

— О, Боги, Инга! Я люблю тебя! Я люблю тебя так сильно, что мне дышать рядом с тобой больно!

— И… давно?

— Давно. Я понял это с той самой ночи, когда ты залезла под мое крыло. И мое тело не отвергло тебя.

— Гм… Что значит — не отвергло?

— Мы, феи, устроены так, что можем быть только с теми, кто нам идеально подходит. Лиссе могут быть со всеми, и от всех получать удовольствие. А мы — нет. У нас не существует даже одноразовых интрижек.

— Ого. А как же ты тогда говорил, что феи за рекой тебя используют для… хм… улучшения потомства?

— Инга, ну, подумай сама! Для этого даже полноценного акта не нужно! Собрал материал — раздал материал.

Инга покачалась на кресле и тут до нее дошло.

— О! Ты меня любишь?

— Да. А ты меня.

Инга поднялась с качалки, подбежала к фею, принялась колотить его по груди кулачками.

— Тогда почему ты молчал? Почему? Почему ты мне не сказал этого раньше?

— Потому что не имел права! Инга, у нас мог бы появиться ребенок!

— И что в этом плохого?

— Я — раб!

— Ты — принц! Для меня ты никогда не был рабом!

— В этом мире я — раб. И, даже если ты меня отпустишь, ничего не изменится. Те нужен был наследник с хорошей родословной. Одаренный. Сильный. От свободного.

Инга замерла. В голове медленно ворочались мысли.

— Ты… ты все спланировал! — потрясенно проговорила она. — Именно поэтому у Артура появилась идея назваться моим женихом! И не просить у меня Дрока, а поселиться рядом, чтобы вместе с ним спланировать операцию. И именно ты послал Эйба ко мне в первую ночь! Ты подсказал ему как сделать так, чтобы я сама захотела, чтобы он был рядом! И ты, ты послал Артура ко мне в ту ночь! О, демоны! Ты же даже мой цикл знал и точно рассчитал время, благоприятное для зачатия! И… ты даже позаботился, чтобы у будущего ребенка были деньги!

— Да, — коротко ответил фей.

Инга размахнулась и отвесила ему пощечину. Потом еще одну. Аррон даже не пошевелился. Тяжело дыша, она стояла напротив него, глотая обжигающие слезы обиды.

— Почему? — закричала она. — Почему ты мне этого не сказал сам? Почему? Почему ты все спланировал, все предусмотрел, все рассчитал, но не поставил меня в известность?

— А ты бы согласилась? — спросил он.

— Нет!

— Вот именно поэтому!

Всхлипнув, Инга кинулась в свою спальню, заперлась, упала на кровать и заревела. О, да! Она мечтала о сильном, умном, самодостаточном мужчине, не претендующем на ее рабов. И получила. Но почему-то было горько-горько.

— Инга, Инга, — Аррон нервно стучал в дверь. — Инга.

Через какое-то время стук стих. Инга лежала на кровати, обнимая подушку и смотрела, как тускнеет свет лун, как загорается заря.

— Госпожа, — это Эйб, — откройте дверь! Это я, госпожа! Я вам сухариков соленых принес.

Как ни мучилась Инга от разбитого сердца, против такого ее беременный организм устоять не смог. Она впустила эльфа, усадила его между своих ног на полу и принялась грызть сухарики, гладя его по волосам свободной рукой.

— Не злитесь на него, госпожа, — сказал Эйбринейл. — Он вас любит.

— И ты в курсе?