Купи меня дорого

Оглядываюсь в надежде увидеть кого-то около главного корпуса, желательно преподавателей, но никого нет. Истомин насмешливо прослеживает за моим взглядом, делая очередную затяжку. Не удивлюсь, что ему все сходит с рук. Понимаю, что он пугающе пристально разглядывает мои исцарапанные ноги, испачкавшееся белье, дешевую одежду. Судорожно начинаю все поправлять. В кедах хлюпает вода.

— Да завидует она, глянь, шмара какая, — брезгливо гогочет Летов, сплевывая рядом со мной. Пенистый плевок почти попадает мне на ногу. Мне противно, но сцепив зубы, я молчу, стараясь не смотреть им в глаза. Избегаю любого контакта.

Поспешно поднимаясь, стараюсь унять дикую дрожь в коленях. Ничего страшного, они просто мои однокурсники, моего возраста. Ничего они мне не сделают. Но страх никак не унимается под змеиным взглядом блеклых голубых глаз Истомина. Под ними темные круги, выделяющиеся на бледном лице болезненными пятнами. Обдолбанный, что ли?

Решив ничего не отвечать, а лучше поскорее убраться отсюда, наклоняюсь к велосипеду и поднимаю его, чувствуя, как грязная вода стекает по голым ногам. И я бы тихонько сбежала от них, но этот козел выпускает дым мне прямо в лицо, когда я выпрямляюсь.

— Ты… — сжимаю руль до побелевших пальцев, во мне все клокочет от ярости. Однако через мгновение я пораженно застываю, чувствуя, как чужая рука залезла мне под юбку и проводит ладонью прямо по промежности, касается пальцами бугорка под тонкой тканью.

— Хочешь заработать? — спрашивает он из-под опущенных век. Разглядывает мои трясущиеся коленки.

— Охренел, что ли?! — отпустив велосипед, бью его по руке, потрясенно делая шаг назад. Велик с грохотом падает на асфальт. — Убери свои грязные лапы!

Какого черта?! Меня трясет от негодования и вселенского унижения. За что они так со мной?

Рядом продолжает хохотать мерзкий Эдик. Ну точно обкуренные.

— Ян, пусть бесплатно сосет. Нах ей платить?

Сволочи. Какие же вы сволочи…

Только не расплакаться перед этими подонками, ни за что. Но слезы предательски наворачиваются на глаза. Поспешно оглядываюсь в поисках упавших очков, и сразу же слышу хруст стекла. Истомин раздавил мои очки, наступив на них массивным черным ботинком.

— Мои очки! — в ужасе поднимаю на него свои глаза, еле сдерживая слезы. Почему человеку так нравится унижать других? Что происходит в этот момент в его голове?

Его высокая фигура давит своей нехорошей энергетикой.

— Купишь другие, — с безразличием пожимает плечами. — Деньги для тебя все равно ничто.

— Пиз*ец, кто носит такую оправу в двадцать первом веке? — Эдик пинает в сторону останки моих очков. Смотри, бро, она тебе бампер поцарапала. Как будешь расплачиваться, чучело? На коленях видимо.

Ну это уже слишком. Не выдерживая такого откровенного буллинга, я подбираю свой велик и бросаюсь в сторону, надеясь просто сбежать, но кто-то больно хватает меня за волосы, прямо за хвост и тянет назад.

— Куда помчала, коза? Мы еще не закончили, — передо мной перекошенное лицо Летова, чувствую странный запах, исходящий от него, и в очередной раз удостоверяюсь, что они под травкой. Кожа больно натянулась на голове, обжигая. Кажется, Летов решил снять с меня скальп. Тащит за волосы обратно к Яну, и, как бы я не брыкалась, вырваться не удается. Вот же влипла!

— Кто такая? — спрашивает вдруг Истомин, докуривая сигарету и потушив окурок ботинком.

— Ч-что? — дрожу, испуганно глядя в безжизненные глаза. Тягучая мутная вода.

— Имя есть, говорю?

С любопытством разглядывает, засунув руки в карманы, как какую-то зверушку. Черные волнистые волосы небрежно упали на лоб, широкая линия челюсти, нос с небольшой горбинкой. Он напоминает мне коршуна. На черной футболке замечаю логотип известного бренда. С упоением рассматриваю его, лишь бы не смотреть в эти неживые глаза. Мы учимся уже на третьем курсе, но, естественно, он меня даже не знает, никогда не интересовался. Скорее всего, он меня даже не замечал. И слава Богу.

Я обладаю весьма неприметной внешностью: каштановые волосы в косе или стянуты в хвост, карих глаз почти никогда не видно за очками, косметикой я не пользуюсь. Одеваюсь тоже неброско, а вот в короткой развевающейся юбке очень удобно, как бы смешно не звучало, крутить педали. Пытаясь сэкономить на проезде, я еще в прошлом году купила велосипед, и теперь добираюсь до универа на нем. Сейчас был только сентябрь, но осенью, когда будет грязно и мокро, придется оставлять велосипед дома.

— Чего молчишь? Боишься? Да отпусти ее, — кивает Летову, ледяными пальцами цепко хватает за мой подбородок, заставляя смотреть ему в глаза. С облегчением чувствую, как Летов отпускает мои волосы.

— С-Саша. Саша Митрофанцева, — проговариваю с дрожью в голосе, еле разлепив пересохшие губы.

— Боишься, Саша?

Пытаюсь увернуться, но он еще сильнее сжимает мое лицо, надавливая на щеки и бесстрастно глядя на мои жалкие попытки.

— Н-нет. Не боюсь.

— Смотри на меня.

Тотчас подчиняюсь, не в силах проигнорировать подавляющий властный тон.