Купи меня (СИ)

— Спасибо за сэндвич, просто не ожидала, что ты…

— Что я могу намазать кусок хлеба арахисовым маслом? — вздернул он бровь. — Вообще-то я приготовил нам завтрак, а это было даже сложнее.

— Ну… Омлет пригорел.

— Это была яичница-болтунья. Вкусно?

Понимаю, что уже проглотила свой сэндвич, а он все еще сидит со своим в руках.

Сделала большой глоток воды и кивнула.

— Хочешь еще? — он вдруг протянул мне свой, по-прежнему сидя на своей скамье. В нескольких метрах от меня. — Я не голоден. Ну не настолько, как ты, видимо. Бери.

Спрыгнула со своей скамьи, так как он не собирался садиться ближе. Залезла к нему, но на другой край, сохраняя дистанцию. Взяла сэндвич.

Второй я съела медленнее. Запила водой.

Грант задумчиво глядел на пейзаж. О чем он думал, одному богу известно. Почему при этом у него играли желваки, так как будто это было что-то неприятное, тоже.

— Здесь очень красиво, — сказала, кашлянув. — Вид того стоил, правда.

Его глаза снова нырнули мне в вырез.

— Ага, — ответил, снова отворачиваясь. — Но пейзаж я уже видел, а вот особенно сильно мне запомнилось, как ты ехала по гравию. До сих пор стоит перед глазами… Как они… Давай ты еще раз проедешь?

От неожиданности смеюсь в голос, а потом прикладываю ладони к горящим щекам.

— Это все эта одежда. Она не предназначена для моего размера.

— Очень даже предназначена. Можешь ее не снимать сегодня?

— Не-е-е-ет, я дышу и то с трудом!

— А если я доплачу? — говорит он со смехом.

Смеюсь в голос.

— Что ж, если так… Все равно, чтобы достать меня отсюда, придется поработать ножницами.

— Я могу не только ножницами.

Синие, сейчас почти прозрачные, глаза останавливаются на моих губах. Жалею, что не сижу на другой скамье. Дыхание сбивается. Больше всего на свете хочу обвить его шею и прижаться к его губам. Скользнуть ладонью по жесткой щетине на скулах.

— Бывало с тобой так, что за старания на финише тебя ждала невероятная награда, о которой ты сначала и понятия не имела? — вдруг спрашивает Грант.

— Нет. Не люблю неожиданностей. Все, что я получаю, всегда оговорено контрактом.

Грант награждает меня тяжелым взглядом.

— Обязательно было все испортить?

— Почему вы вообще требуете этого от меня? — надо бы, надо сдержаться, но не могу.

— Чего этого? — хмурится он.

— Делать вид, что я это не я! У меня есть прошлое, мистер Грант. Я ни за что и никогда не расскажу вам о нем, как и будущим клиентам не расскажу о том, что было со мной здесь, но почему, проклятье, надо ненавидеть меня за то, благодаря чему я вообще здесь оказалась? Вы купили меня, потому что я работаю в эскорте! Это нелогично ненавидеть или презирать меня за это!

— И что ты хочешь знать?

— Как исключить недомолвки из наших отношений.

— Иначе говоря, чтобы клиент ушел довольным? Со мной у тебя этого не выйдет. Никогда. Можешь не стараться.

— Ясно.

Спрыгиваю со скамейки и иду к своему велосипеду. Надеваю шлем и замираю возле. К черту любование природой! К черту попытки наладить отношения. Он ненавидит меня за то, какая я есть. Не ново, мало кто понимающе относится к эскорту, но это никогда не были те, кто выиграл аукцион. Целенаправленно сражался за то, чтобы получить меня. И зачем? Чтобы отравлять всю неделю из моей жизни?!

Грант тоже спрыгивает со своей скамьи, осушает бутылку и прыгает в седло своего велосипеда. Берет резво, не спрашивая, готова ли я. Пулей срывается с места и летит обратно.

Я едва поспеваю следом. Он летит, словно ветер в лицо поможет охладить ярость. Злость подначивает и меня. Цепляюсь за руль и кручу педали так быстро, как только могу. И все равно отстаю!

Грант слетает с холма и в прыжке перелетает лужу. Я же влетаю в грязь, поднимая столбы грязных брызг. Несколько даже чувствую на лице. Проклятье! Какая муха его укусила?! Зачем я ему вообще нужна была в таком случае?

— Мистер Грант! — пытаюсь крикнуть, но это слишком длинная фраза. Воздуха в легких не хватает, потому что еще приходится крутить педали.

Поэтому плюю на вежливость.

— АДАМ! СТОЙ!

Вижу, как каменеет его спина. Как дергается голова, когда он пытается обернуться, удивленный сорвавшимся с моих губ именем. Как будто удивлен, что я его вообще знаю.

Он все-таки оборачивается.

И шквал боли, которая сейчас плещется в его глаза, едва не сбивает меня с ног. Мой ритм нарушается, нога слетает с педали. Хватаю пальцами обезумевший подо мной велосипед, а его глаза расширяются, но это не я. Это именно он становится тем, кто не замечает лежащую поперек дороги коряги.

Велосипед Гранта встает на дыбы, разбрасывая задним колесом жидкую землю. А передним роет землю будто свинья.

Грант летит спиной вперед и падает с глухим ударом на землю.

Я торможу, кое-как отбрасываю от себя велосипед и подлетаю к нему. Падаю на колени в грязь, руками ощупывая его грудную клетку.

— Адам? Адам! — повторяю, как заведенная, шаря по его телу.

Скольжу пальцами по животу, и он глухо стонет.

— Больно? — пугаюсь. — Где?

— Ниже, — цедит он. — Не представляешь, как больно ездить на велосипеде со стояком.

Сначала каменею, а потом начинаю лупить его по груди кулаками.

— Я испугалась! А ты снова издеваешься!