Купи меня (СИ)

Поднимаю на нее глаза, но мама избегает смотреть на меня. Мнет пальцы, глядя себе под ноги.

— Я не лгала тебе, мама. Той ночью я сказала тебе правду. И ты знаешь, что нет никакой ошибки в том, в чем его обвиняют. Это сделал он. 

Она делает рваный неглубокий вдох и со словами, что пора ставить ужин, уходит мимо меня в дом.

Больше мне здесь делать нечего.

Достаю телефон и отправляю сообщение. Тут же получаю ответ: «Выезжаю». От еды отказываюсь, оставаясь сидеть на крыльце. Часть полицейских в штатском все еще суетятся возле дома напротив, сейчас там ведется обыск.

Грант приезжает через четверть часа, весь день он был поблизости. На всякий случай, как он выразился.

При виде крепких рук, тонких запястий и узких бедер я моментально млею. Мне никогда не надоест смотреть на него.

— Привет! — говорит Адам с широкой улыбкой. — Я тут проездом. Приехал к любимой девушке, может, знаете ее?

Мои глаза расширяются. Он повторяет почти слово-в-слово свою реплику, после которой моя жизнь необратимо изменилась. А теперь в доме Сэма ведется обыск, а я получила второй шанс.

— Его арестовали сегодня, — почти шепчу. — Как ты этого добился? Это ведь был ты? Тот мужчина, что первым дал показания?

Грант криво улыбается, запустив правую руку в волосы.

— Это было не так героически, как ты себе представляешь. Свой первый допрос я даже не помню.

— Допрос? Даже так?

— Да, меня арестовали на трое суток. Сначала офицеры решили, что я рассказываю им о себе, просто в третьем лице. И что меня мучает раскаяние, поэтому я так… напился. Я перебрал в ту ночь, когда только узнал от Ланы всю правду. И меня арестовали за дебош и… за то, что оскорбление полицейского. А потом я протрезвел, все им рассказал и меня отпустили.

Сбегаю к нему и целую.

— Вау, — выдыхает Грант. — Какой теплый прием! А ведь я еще даже не начал рассказывать о том, каким богатым и завидным женихом скоро буду.

— Подписал?!

— А ты во мне сомневалась? — надувает грудь этот индюк. — И не только подписал! Но еще и выбил лучшие условия, проценты и даже…

— Ни стыда, ни совести, — доносится с порога.

Замираю, будто покрывшись коркой льда. Мама сканирует Гранта колючим взглядом, сложив руки на груди.

Не успеваю сказать ни слова, как она уже делает выводы:

— Постеснялась бы приводить клиентов к материнскому дому.

Не знаю, сколько сессий у психолога придется потратить на то, чтобы мамина грубость перестала превращать меня в испуганную девочку, у которой язык прирос к нёбу.

— Добрый вечер, мэм, — произносит Грант.

Он сильнее обнимает меня за талию, и его прикосновения срабатывают для меня якорем. Опорой, которая не дает мне соскользнуть в стыд и ярость. 

— Мам, это мой бойфренд.

— Адам Грант, — говорит он, протянув руку.

Мама так и остается стоять на пороге, сложив обе руки на груди.

Адам медленно опускает руку, а я снова и снова сглатываю, как будто это поможет избавиться от едкого привкуса горечи во рту.

— Что ж… Можем ехать? — Грант переводит взгляд на меня, и я киваю.

Он не отпускает моей талии, так и обходит вместе со мной машину и распахивает для меня дверь. Сажусь и смотрю, как Адам обходит машину, но замирает перед домом и что-то говорит моей матери.

Когда он открывает водительскую дверь, лицо мамы перекошено так, будто он послал ее прямым текстом, но я более чем уверена в том, что Адам не сделал этого.

— Как ваше имя, вы сказали? — цедит сквозь зубы мама.

— Адам Грант… Всего хорошего, мэм.

Мамино лицо неожиданно вытягивается, а глаза лезут на лоб.

— Подождите… Тот самый Адам Грант? Музыкант? Неужели это вы?!

Грант заводит машину и выворачивает на середину дороги. Мои зубы отбивают чечетку, а руки дрожат, но я все-таки нахожу в себе силы, чтобы спросить:

— Что ты ей сказал?

— Что это не тебе, а ей должно быть стыдно.

Прикусываю нижнюю губу и накрываю его руку на коробке передач.

— Спасибо. Я рада, что нашла в себе силы уехать отсюда. Иначе никогда бы не встретила тебя снова. Но больше я сюда не вернусь.

Какое-то время мы едем в тишине, а после я включаю магнитолу, и салон машины наполняется знакомыми мелодиями из дебютного альбома Адама Гранта, который скоро, благодаря контракту со звукозаписывающей компанией, будет продаваться по всему миру.

Карьера Гранта тоже напоминает феникса. Его прежний бизнес сгорел после разрыва с Дональдом, но Адам нашел в себе силы возродиться из пепла. Он перестал размениваться по мелочам и больше не просил искусственный интеллект сочинять короткие треки вместо себя. Теперь он писал полноценную и офигенную музыку сам.

— Нет, — кривится Адам, как и всегда, на одном и том же припеве. — Здесь все-таки надо было сыграть иначе. Зря ты меня убедила оставить так, как есть.

Вспоминаю тот горячий секс на рояле, когда я, по его мнению, переубеждала его оставить все, как есть. Я просто сорвалась, на самом деле. Взлохмаченный полуголый Грант в одной рубашке возле рояля — это зрелище выше моих сил.

— Знаешь, я тут подумал… А может попросим Аннет еще денек приглядеть за Чарльзом?

— А то с младенцем и так скучно, да? — отвечаю ему под стать. — Чарльз скучает, а я уже скучаю по этой наглой рыжей морде.