Купи себе Манхэттен

Поезд шел через Украину, но таможенники и пограничники к нам в вагон даже не заглянули. Они обошли его, словно это был вагон-призрак. Дальше было неинтересно. Мы приехали в Москву, на перроне нас встретили Череп и квадратный во главе десятка братков, один здоровее другого. Они быстренько сгрузили тюки - опять же в машину, которая ожидала прямо на платформе.

- Ваш собственный товар помечен? - спросил Череп, подойдя к нам.

Я кивнул.

- Вечером его к вам привезут. Приготовь опись, что и почем куплено в наших тюках.

Манхэттен хотел было возразить что-то, но Дима удержал его за рукав. Вечером мы сидели у меня, Алик составил опись по всем правилам, он помнил все. Я только теперь понял, что напрасно беспокоился, когда он отказывался вести какие бы то ни было записи.

Алик говорил:

- Любая буква, написанная своей рукой - это шаг по дороге в тюрьму. Это - вещественное доказательство. Я и так ничего не забуду. "Все на страницах мозга моего".

Тогда я сомневался, но сейчас убедился, что он действительно помнит все до рубля. Каждую шкурку, каждую шапку.

Под вечер пришел один из кодлы, буркнул, чтобы не запирали двери, и ещё пара бугаев перетаскала наши тюки в квартиру.

Вместо прощания тип буркнул:

- Велели передать, что место твое свободно. Можешь выходить хоть завтра. Но ещё сказали, что добавили день к вашему сроку: так что можете отдохнуть. Срок - тридцать два дня. Усек? Дальше включаем счетчик.

И ушел.

- А прогоним через один рынок? - засомневался Манхэттен.

- А, чего там, - махнул рукой беспечный Дима. - Товар дешевый, да нам и надо в первую очередь долг вернуть, не будем загибать цены поначалу. А свое потом успеем взять.

У меня тоже были сомнения, не такие, правда, как у Манхэттена, но были...

И не напрасно. До конца срока оставалась всего неделя, а продано было всего ничего. Не помогли даже бросовые цены. Засиделись мы в меховой столице. Шапки да шкурки - вещь сезонная, и даже дешевизна не соблазняла сейчас не слишком богатых столичных покупателей.

Я хотел отнести собранную половину долга и попробовать поговорить об отсрочке, но меня даже не подпустили к Кресту. И деньги взять отказались. Сказали, частями не берем. Все и вовремя.

Тут мы поняли, что дело пахнет керосином, попытались ещё сбросить цены почти до закупочных, но я как стоял, так и стоял - без покупателей и без выручки.

Мы собрали экстренное совещание и пришли к решению попробовать торговать в метро и электричках. Закончилось это печально. У горе-торговца Манхэттена почти среди бела дня группа подростков отобрала сумку с шапками и выручку, сильно при этом помяв его. На рассеченную бровь пришлось накладывать швы.

В метро торговать отправились вдвоем. Манхэттен, уже имевший подобный опыт, следил за операми, и все-таки проглядел их. Димку замели с десятком шапок в сумке. Остальные пять приволок домой Манхэттен. Дима в эту ночь так и не появился дома. Его жена звонила мне, я как мог её успокаивал, но сам волновался не меньше.

А со мной тысяча лет уже ничего не происходит. Я стою, как вертикально поднятый шлагбаум, и ко мне даже рыночные собаки не подбегают, знают, что мой товар несъедобен. А в воздухе пахнет весной, и уже снится мне степь, озаренная ночными кострами. Да вот только доберусь ли я до неё в этом году?

Глава 3

И тут я с опозданием заметил, что какая-то волна пробежала по рядам рынка, мелкие торгаши побросали шмотки в сумки и рванули к выходу, оставляя свои насиженные места. Я подумал, может, очередная милицейская проверка? Но в последнее время я достаточно обнаглел, милиции бояться перестал и мышей не ловил совсем, преисполнившись презрения к ментам за их продажность и шкурничество. Это меня и подвело. Маски на лицах и нашивки руоповцев я заметил слишком поздно. Около меня уже выросли двое.

- Выкладывай обратно, - ткнул один из них стволом автомата в сумку, куда я поспешно побросал часть товара.

Я принялся послушно выкладывать шапки и шкурки. А ко мне спешили ещё трое. Двое в штатском и женщина в милицейской форме.

- Капитан милиции Павлова, - представилась она. - Эксперты, - она кивнула на штатских, которые явно чувствовали себя неуверенно и неуютно. Их она даже не посчитала нужным представить.

- Будьте любезны, предъявите, пожалуйста, лицензию, разрешение на торговлю, накладные и другие документы.

Еще бы я не предъявил! Порывшись в сумке, достал все, что она просила, вернее, все, что у меня было в наличии. Она мельком глянула на разрешение, потом на накладную с размытой печатью, бровки её радостно взметнулись вверх, она усмехнулась и как-то повеселела.

- Где покупали товар? - спросила она меня, передавая документы экспертам, которые жадно уставились в бумажки.

Я молчал, усиленно соображая, какую линию защиты выбрать. Я действительно обнаглел за последнее время, мне казалось, что безнаказанность - это надолго. И вот...

- Да ты про че, хозяйка? - не нашел ничего лучшего я. - Иде товар берут не знаш? Купил вот в Лужниках, с машины продавали. А че?! Я деньги уплотил! Мне и бумажку дали!

- Я уже видела эту бумажку. Об этом мы поговорим после.