Купить мужа, или Голая правда о драконах

Время покажет. Оно, мудрое и вечное, прекрасно знает, что людской род – как цветы. Едва вырос, раскрыл бутон, впитал каплю росы, как уже пришли холода сумерек – пора умирать. И важно лишь то, что ты жил. Шел с жизнью шаг в шаг.

И то, что ты оставил после себя. Любовь или кровь. Добро или зло. Решать тебе – ни правителям, ни войскам, только тебе самому. Никто не знает, как правильно – только твое собственное сердце. Оно всегда все знает, надо только суметь услышать.

***

…Я выплыла из хоровода воспоминаний этого мира от громкого треска, который назойливо лез в уши.

Обернулась и увидела марлу – злющую, будто старая кобра, которой отдавили хвост. Ее крылышки дрожали, создавая тот самый противный треск, который помешал мне впитывать мудрость времен, перелистывая неспешно страницы книги бытия.

– Госпожа, зачем же вы сбежали?! – почти прожужжала она, будто недовольный, только что разбуженный жук. – Мы сбились с ног, чтобы вас найти!

– Мне хотелось побыть одной, – мягко ответила я, с сожалением попрощавшись с мировыми слоями, в теплом свете которых только что плыла сквозь время.

– Вам нельзя! – сжав кулачки, крикнула марла. – Нельзя оставаться без присмотра! Император запретил!

– Он сказал, что я гостья в этом дворце, – ее тон неприятно царапнул мой слух. – А не заключенная!

– Императора надо слушаться! – тоном, не терпящим возражений, отчеканила служанка.

Или правильнее будет сказать надзирательница?

– Вот и слушайтесь, – я пожала плечами и зашагала вперед.

– Куда вы, госпожа?! – всполошилась марла. – Куда?

– Куда глаза глядят! – бросила я и ускорилась. – Лишь бы подальше отсюда!

***

Я долго шагала по просыпающемуся дворцу – под обиженный бубнеж марл, которые злобной мошкарой вились вокруг. Бесконечная анфилада комнат была похожа на лабиринт, готовый запутать, заблудить, потерять и, как следует напугав, смилостивиться и вывести к нужному месту.

Бояться я не собиралась – уж мне, последнему Светочу, точно не светит стать потеряшкой. Каким бы огромным ни был дворец, тут не найдется уголка, где я смогла бы побыть в благословенном одиночестве, к сожалению.

Лица коснулся свежий ветерок. Вдохнула поглубже и почувствовала оседающий на языке чуть горьковатый привкус соли. Подобное ощущение испытывала дома, стоя вечером у раскрытого окна, глядя на темнеющую под натиском ночи морскую гладь.

Что это, новый сюрприз дворца? Уже интересно! Не обращая внимания на причитания бдительных служанок, жаждущих заманить меня обратно в душную комнату, под замок, я пошла навстречу игривому потоку морского воздуха.

Вскоре паркет оборвался – совсем как в тот раз, когда мы с Мирой пришли во дворец впервые. Передо мной засеребрилась чешуйками водная гладь – из которой на берег выходил Император.

Он не торопился, двигаясь медленно, уверенно, будто нарочно – предоставляя мне возможность рассмотреть его во всей красе. Да, спору нет, этот мужчина был великолепен: прекрасно сложен, под белой кожей упруго перекатывались мышцы, широкая грудь переходила в бедра, по-мужски узкие и… Ничем не прикрытые!

Стыдливо вспыхнув, я отвела взгляд.

– Простите, Даниэлла, я не ждал гостей, – он подошел ко мне, выйдя из воды. – Люблю купаться без одежды, ведь так приятно чувствовать влагу всем телом.

От него, вставшего совсем рядом, пахло водной свежестью и холодом. Крупные капельки сбегали с волос, падающих на лицо, на блестящий торс, и устремлялись все ниже и ниже, как и мой взгляд.

– Вам совершенно ни к чему стесняться, – он все же прикрыл бедра небольшим полотенцем. – Я ваш жених. Ведь так?

Черные глаза, казалось, заглянули прямиком в мою душу.

– Вы уже начали привыкать к мысли о нашем браке, не так ли? – его голос был тихим, но притом излишне напористым.

Я вздрогнула. Мало того, что он бесцеремонно влез в мое нутро, так еще и без проблем находил там ответы на все свои вопросы!

Это покоробило меня. Но едва неприятное ощущение вспыхнуло в разуме, как Император тут же отвел взгляд. А мне начало казаться, что все это было лишь плодом моего воображения и расшатанных нервов.

Треск крылышек бдительных надзирательниц, вклинившийся между нами, заставил скривиться и его.

– Брысь! – глянув на них, он взмахнул рукой, будто отгонял назойливых насекомых, и через пару секунд мы остались вдвоем.

– Заранее и вновь прошу прощения, – шепнул мужчина.

– За что? – я непонимающе нахмурилась, но уже через мгновение поняла.

Он притянул меня к себе, поцеловал – легонько коснувшись губ. Потом сжал талию сильнее и вновь прильнул к моему рту – но уже более настойчиво, языком раскрывая мои будто онемевшие губы и прокладывая себе дорогу к более глубокому, интимному поцелую.

Вспышки страсти не последовало. Я скорее была склонна сравнить это с попыткой соединить два кусочка мозаики из разных мест единого полотна. Когда и так, и сяк их вертишь, подстраиваешь друг к другу, ищешь грани, которые способны стать единым целым. Но не получается. Чтобы подогнать их, нужно обтесать углы – у одного из кусочков, перекроить его под второй, переделать, убрать лишнее.