Купите девочку

– Солнце, Павел Николаевич, солнце! – Худолей не пожелал услышать срамного намека в словах Пафнутьева. – Я пришел к вам с радостным сообщением, Павел Николаевич! Веселитесь, Павел Николаевич! Танцуйте!

– Прям счас? – поинтересовался Пафнутьев.

– В гастрономе напротив появилась водка под названием «Золотая рожь». Бутылки литровые. Пробка винтовая. Вкус – потрясающий. Хмель – как в юные годы, как после первой в жизни рюмки.

– И что же из этого следует?

– Дуйте за бутылкой, Павел Николаевич! – нахально заявил Худолей и изогнулся в горделивой позе, выпятив грудь и вскинув подбородок.

– Так, – протянул Пафнутьев. – Круто. Надо же, как, оказывается, весна на тебя подействовала... Ты так ведешь себя, будто познакомился с прекрасной девушкой и она ответила тебе взаимностью.

– Насчет взаимности не знаю, не уверен, но с одним человеком я познакомился. Только сейчас. Вы слышали такую фамилию – Бевзлин? Слышали?

– Ну, слышал, – насторожился Пафнутьев.

– Забудьте. Нет такого человека, нет такой фамилии.

– Куда же все это подевалось?

– Ушло в небытие. Безвозвратно. Раз и навсегда. Будто никогда и не было.

– Ну, что ж... Спасибо. Рад слышать.

– За бутылкой смотаетесь, Павел Николаевич?

– Смотаюсь, – Пафнутьев тяжело кивнул головой, с трудом снова ее подняв. – Говори уже наконец.

– Отпечатки пальцев на тисках, в которых была зажата голова непутевого Самохина Михаила Михайловича. Отпечатки пальцев на снимках, которые недавно мусолил здесь вонючий Бевзлин, мир праху его!

– Он помер? – с надеждой спросил Пафнутьев.

– Нет, он исчез. Вместо него появился другой человек, по фамилии Бевз. Именно Бевзу принадлежат и те, и другие, и третьи отпечатки пальцев.

– А третьи где? – не понял Пафнутьев.

– Да на самих же пальцах! – расхохотался Худолей. – Пришел ответ на запрос, Павел Николаевич! Работаем, между прочим, не думая о наградах, но и не забывая о них! Работаем! Эти отпечатки принадлежат вору, грабителю и убийце Бевзу.

– Так, – протянул Пафнутьев, нависая над столом. – Это все точно? Надежно?

– Павел Николаевич! – вскричал Худолей оскорбленно.

– Ладно-ладно... Расшумелся, понимаешь, как холодный самовар...

– Брать надо, Павел Николаевич! Брать!

– Кого?

– Бевза!

– Нельзя.

– Почему?! Вы уже помирились? Нашли общий язык? Не разлей вода, да?

– Он депутат.

– Ну и что?

– Депутатская неприкосновенность.

– Лишить! – отчаянно заявил Худолей.

– Это невозможно... – вздохнул Пафнутьев. – Все руководство нашего депутатского корпуса в полном составе вернулось недавно с острова Кипр. Недельное турне по злачным местам...

– Я, кажется, догадываюсь! – просветленно воскликнул Худолей. – Эту поездку организовал Бевз?

– И оплатил тоже он, – добавил Пафнутьев. – Ладно, давай сюда свои ответы-приветы... Какой-никакой, но все-таки козырь. А козыри должны играть.

– Вы имеете в виду «дурака»? – осторожно спросил Худолей.

– И дурака тоже.

– Вы правы, Павел Николаевич, как вы правы! Самая поганая шестерка и та, бывает, переломит весь ход игры!

– Шестерка? – переспросил Пафнутьев, и взгляд его, устремленный в окно, залитое солнечным светом, остановился. – Ну что ж, пусть будет так.

Худолей, не решаясь нарушить начальственные раздумья, пятясь, отошел к двери, неслышно отворил ее и выскользнул в коридор. И даже удаляясь от кабинета, шел осторожно, большими шагами, стараясь ступать на носки.

* * *

Андрей вел машину по улицам города, время от времени бросая взгляды в зеркало, – на заднем сиденье сидела выделенная Овсовым сестричка с младенцем на руках. Девочка спала, но на этот раз сон ее был вполне нормальным – она посапывала, постанывала во сне, пыталась пошевелиться, плотно запеленатая умелыми руками овсовских подчиненных.

Была еще одна причина, по которой Андрей настороженно поглядывал в зеркало заднего обзора, – он опасался «хвоста». Несколько раз менял направление, въезжал во дворы, выезжал с противоположной стороны, пока наконец не убедился, что может спокойно ехать по указанному Пафнутьевым адресу.

– Кажется, мы уже проезжали по этой улице? – недоуменно спросила девушка.

– И еще поедем, – усмехнулся Андрей.

– Почему?

– Так ближе.

– Надо же, – удивилась девушка. И пока Андрей делал еще одну петлю по городу, она то хмыкала себе под нос, то краснела, то поглядывала в зеркало с каким-то игривым интересом. Не сразу, но Андрей догадался, в чем причина, – сестричка решила, что он специально колесит по городу, надеясь подольше побыть с ней, с красавицей.

– У вас такая улыбка, будто хотите что-то сказать, но не решаетесь, – сказала она, взглянув на него в зеркало.

– А что, бывают такие улыбки?

– Разные улыбки бывают, – девушка почему-то покраснела.

– Приехали, – проговорил Андрей.

– В каком смысле?

– В прямом. – Андрей остановил машину во дворе, заросшем кленовым кустарником. Девушка надула губки – он не поддержал ее готовности познакомиться, не увидел ее красоты, не пожелал переброситься шаловливыми словами. Поводов для обиды у нее действительно было более чем достаточно.