Купите девочку

Еще раз пройдя вдоль всех витрин, Андрей вернулся к оставленной за углом машине и, уже не отвлекаясь, направился в прокуратуру – Пафнутьев наверняка выглядывает в окно – не приехал ли он, не вернулся ли с опасного задания по перевозке младенца с места на место.

* * *

Пафнутьев вышел из прокуратуры, оглянулся по сторонам, с некоторых пор он постоянно оглядывался – ему не нравилось установившееся вдруг затишье. Так не бывает, так никогда не бывает, когда дело имеешь с хорошо организованной бандой. Если тишина – запирай окна и двери, вызывай милицию, если, конечно, удастся уговорить ее приехать спасать тебя, или же вообще высылай верного человека за билетом на вокзал, в аэропорт.

И сматывайся, смывайся, линяй!

И лучше до обеда, чем после, лучше до того, как выпьешь чашку чаю, чем после. Другими словами – немедленно в дверь и сразу включай четвертую скорость. Хватай случайную машину, в твою наверняка заложена бомба, добирайся окраинными улицами, избегай тех, к которым привык, и мотай вместе с ближними своими, иначе удар придется на них.

Вокруг Пафнутьева с некоторых пор наступила вполне осязаемая тишина. Он чувствовал ее шкурой, и с каждым часом она угнетала его все больше. Резко уменьшилось количество телефонных звонков – люди словно поняли, увидели его обреченность. И посетителей стало меньше, и сослуживцы посматривали на него с явным недоумением – дескать, неужели он еще жив?

Полностью уйти в подполье Пафнутьев мог.

Но не хотел.

Что-то его останавливало, может быть, сохранившаяся где-то в самых отдаленных уголках души гордость – качество ныне странное, редкое, вызывающее у окружающих неприятие, а то и откровенную ненависть. И это справедливо – гордый человек непредсказуем, он подвергает опасности не только себя, но и окружающих. Под ним взрываются гранаты, вокруг него вьются шальные пули и вертятся люди, каждую минуту готовые на контрольный выстрел в голову.

Как-то к нему забрел Худолей. Вошел, потоптался у двери, не дождавшись, пока Пафнутьев закончит телефонный разговор, сам сел к приставному столику.

– Паша, – сказал он, когда Пафнутьев положил трубку, – я на два слова... Если не возражаешь.

– Валяй.

– Тут вот такое деликатное дело... Слухи разные ходят, люди впадают в недоумение... Это тебя касается, Паша.

– Ну? – насторожился Пафнутьев.

– Говорят, снимают тебя, – Худолей поднял воспаленные глаза и посмотрел на Пафнутьева.

– Так... Снимают меня, это я уяснил. А назначают кого?

– И об этом говорят, Паша. Якобы человека подобрали. Опыт, правда, у него не больно велик, но образование есть, юридическое образование, характер, жизненная закалка... Понимание задач... Ты же знаешь, Паша, что понимание задач, стоящих перед должностным лицом, – это главное.

– Поддержка влиятельных людей? – подсказал Пафнутьев.

– Да, Паша, да.

– Откуда слухи?

– От Невродова. С той стороны ветер дует. Областная прокуратура.

– Кого же подобрали?

– Его фамилия Шанцев.

– Знаю такого.

– Кто он, Паша?

– Бандюга.

– Я так и знал, – Худолей поднялся. – Если понадобится, Паша, скажи... У меня руки не всегда дрожат. Пришли времена, Паша, когда каждая контора должна думать о самообороне.

– У всех окон автоматчиков поставить? – усмехнулся Пафнутьев.

– А ты не смейся, Паша, до этого не так уж и далеко. Одно окно я готов на себя взять. И я тебе обещаю, в мое окно никто не влезет.

– Ну ты даешь, Худолей!

– Паша, давно у тебя гости были? Давно у тебя по карманам шарили и документы изымали? Давно я в бессознательном состоянии на этом полу валялся? Это было совсем недавно. И будет опять. Лед сломан, почин сделан, брачная ночь позади.

– Какая ночь? – переспросил Пафнутьев, не сразу поняв причудливую мысль Худолея.

– Брачная, – твердо повторил тот. – Тебя не увезли в прошлый раз? Увезут в следующий. Не я тебя спас, случай подвернулся, судьба уберегла.

– Шанцев – это человек Бевзлина, – сказал Пафнутьев. – Президент фирмы «Фокус». Рука в холодильнике – его работа.

– У меня нет больше слов, Паша. – Худолей развел руки в стороны и, повернувшись, побрел к двери.

Пафнутьев его не останавливал.

Странно, но разговор с Худолеем не столько насторожил его, сколько успокоил. Если подобран человек, если это человек Бевзлина, значит, снятие его, Пафнутьева, и назначение Шанцева должно быть проделано с некоторой служебной осмотрительностью, без трупа, без крови. Сначала пройдет быстрая, короткая газетная подготовка. Десяток позорящих статей при нынешней свободной прессе и наличии демократически мыслящих журналистов изготовить несложно, да и обойдется не очень дорого. Потом несколько интервью с Шанцевым по телевидению, его решительное заявление о необходимости жесткой борьбы с организованной преступностью...

Ну и так далее.