Купленная. Доминация

Боялась ли я, что кто-то вторгнется сюда именно в это время? Еще как и вполне себе даже обосновано. Может поэтому и поторапливала себя, когда заглядывала в ту или иную незапертую комнату в поисках ванной и туалета. Разгуливать по каждому отдельному помещению, разглядывая с непомерным любопытством чересчур осмелевшей кошечки находящиеся там предметы мебели или элитный антиквариат я, естественно, не намеревалась. Во всяком случае, не сегодня. Ну, может быть только по-быстрому и самым маленьким краешком глаза, пытаясь по ходу прикинуть, когда именно покупалась та или иная вещь, и кто на самом деле являлся главным хозяином всего этого внушительного добра. Чья конкретная рука вложила во весь имеющийся здесь антураж свой исключительно индивидуальный вкус, и чьи пожелания при оформлении общего интерьера учитывались во время создания первых дизайн-проектов?

С последним, как оказалось на поверку, определиться было не так-то уж и просто. Но что-то мне подсказывало, что таки да. Женского здесь ощущалось по минимуму, чем мне, в сущности, местное декорирование комнат и понравилось. Вроде бы и предостаточно по-своему роскошных (безусловно дико дорогих) вещей, но с тем же самым строгих, лаконичных, в чем-то монументальных, с обязательным преобладанием темных (чаще монохромных) оттенков без абсолютно излишних рюшечек, завитушечек и прочих красивостей, присущих интерьерам от владелец дам. Может этим меня впоследствии немного и успокоило? Тем, что Глеб не врал, когда говорил, что это по большему счету его личная квартира, если не считать неконтролируемые выходки Кирилла Стрельникова. Вот как раз последнего я и боялась сейчас больше всего на свете. И мысли, что сегодня рабочий день, и я могу проторчать в этой квартире хоть до самого вечера, прихватив по ходу всю последующую ночь и еще одно утро, меня нисколько не вдохновляли и не выглядели хоть капельку разумными. И вообще, не пора бы мне уже вспомнить о своей малость контуженной совести?

Каким бы сильным любопытством меня сейчас не пронимало, пора бы и честь знать. Не настолько я еще входила в круг доверия Глеба Стрельникова, чтобы наглеть до состояния его первой любимой "жены". К тому же, чувство самосохранения и той же никогда не дремлющей интуиции никто не отменял. Так что экскурсия моя закончилась вполне предсказуемой остановкой в огромной ванной комнате, в которой вполне можно было бы жить, как в отдельной квартире со всеми прилагающимися удобствами. А удобств в ней насчитывалось ну просто немерено.

Если сравнивать ее с ванной из пентхауса отеля, в котором я провела свои первые выходные с Глебом, то отличия, можно сказать, касались лишь использованной в ней палитры оттенков, общего дизайна интерьера и месторасположения этих самых удобств. А так, по габаритам, цене и качеству почти никакой разницы. Единственное — это была ванная не гостиничного номера. Практически семейная, в которой по умолчанию принимали душ все члены семьи, разве что каждый по отдельности. И не важно, что ее драили до зеркального блеска и стерильной чистоты специально нанятые для этого профессионалы. Она принадлежала только тем, кто в ней жил (или когда-то жил) и я в ней не более, чем нежелательная для большинства членов семьи Стрельниковых гостья.

Конечно, у меня была мысль плюнуть на все, по скорому одеться и сбежать отсюда в припрыжку на бешенном ускорении (особенно, когда я представляла моющего в этой душевой Кирилла), но… Не знаю. Почему-то решила не придавать этому никакого значения. Меня же здесь оставили не по моей наглой просьбе. Да и не доверять столь внушительному жизненному опыту Глеба было как-то кощунственно. А принять хотя бы душ в нормальных условиях, без тазиков и лишних свидетелей, ох как хотелось, особенно в ТАКОЙ душевой. Единственное, пришлось делать это по-быстрому, даже не смотря на тот факт, что я заперлась в ванной изнутри на всякий безопасный случай, а, значит, получила некое преимущество при вполне возможных непредвиденных обстоятельствах.

Разве что вспомнила о своих оставленных в спальне вещах уже после того, как сняла халат и полезла под горячие струи внушительной потолочной лейки, именуемой в мире сантехники тропическим душем. Правда, стоило мне простоять под этим объемным каскадом воскрешающей за считанные секунды живой воды меньше четверти минуты, как я уже была готова забыть обо всем на свете только за возможность задержаться здесь хотя бы еще на чуть-чуть. Еще на две-три лишние минутки. Хотя можно и на пять-десять.