Купленная. Игра вслепую (СИ)

Какое-то не особо приятное начало дня, если не считать звонок на сотовый матери практически сразу после пробуждения. Перед этим, я как-то незаметно (даже для себя) выпала из реальности на целых два дня, безвылазно проторчав все это время на квартире Кире и потихоньку превращаясь в полудикое существо непонятного вида и происхождения. Но едва ли последнее было связано с добровольной изоляцией от внешнего мира, как и вынужденного существования один на один со своими параноидальными страхами. Чувством убийственной депрессии меня начало прессовать как раз от невозможности общения хоть с кем-то напрямую, еще и с такими продолжительными перерывами между телефонными или видео-звонками по интернету. Жить в многомиллионной столице, боясь при этом сунуться на улицу и одновременно ощущая себя Робинзоном Крузо на абсолютно безлюдном острове? — это то еще, скажу я вам, убойное испытание на грани когнитивного диссонанса.

Если только к концу первого дня меня начало ломать от окружающей пустоты и от прессующего ощущения брошенной на произвол судьбы бедной родственницы, что уже говорить о пережитых мною вторых сутках данного заточения? Постоянное ожидание чего-то плохого, обостренное до максимума предчувствие неизбежной трагедии или даже целого ряда трагедий. Целых два дня подряд и практически без передышки и хоть какого-то самого минимального послабления всем моим расшатанным нервам. По крайней мере, теперь мне известно, как и от чего сходят с ума, и что для этого нужно не так уж и много.

Каждую гребаную минуту меня то и дело порывало позвонить то родителям, то Киру, то кому-то из девчонок-сокурсниц в институт или в общежитие. Ладно, один-два раза за день — это еще в порядке вещей, но не сразу же после того, как заканчивался разговор, и вы уже вроде как попрощались до следующей связи. Только в этом-то и проблема. Еще десять секунд назад ты с кем-то говорила, знала, что у него все в порядке, а как дала отбой и отложила трубку, то все… Временно притихшая паника тут же врывалась в твой рассудок сумасшедшим торнадо, разрушая на своем пути все и вся. Причем на протяжении всего дня, включая последующую ночь, часть из которой уходила на мучительные попытки заснуть, а другая сопровождалась бредовым полузабытьем и не менее эмоциональными кошмарами.

Но самое убийственное, что, просыпаясь, блуждая по квартире, отвлекаясь на интернет или на что-то подобное в том же духе (книги, журналы, компьютерные игры, информацию по учебным предметам для института), чувство одиночества именно зашкаливало. Резало и царапало изнутри, усиливая ощущение полной беспомощности во стократ. Рядом не было никого, кто бы просто своим присутствием заполнил твою внутреннюю пустоту, приглушив нескончаемый тремор от параноидальных страхов хотя бы процентов на семьдесят. Тем более, когда едва не до истерики тянуло спрятаться в объятиях Кира. Чтобы его близость, осязание его живого тела и физических прикосновений перекрыли собой весь ужас реальности. Скрыли от нависшей над нами угрозы ни с чем не сравнимыми ощущениями — пусть и не стопроцентной, но при любом раскладе исцеляющей уверенностью, что все хорошо. У нас обязательно будет все хорошо.

— Так это на улице? — одно радовало, что мама у нас из другого поколения и на многие вещи реагировала по-простому, либо как туземец на удивительные побрякушки из чуждой цивилизации. — У нас тут, кстати, тоже вчера в соседнем дворе у кого-то в квартире рванула газовая колонка. Даже в нашей квартире чуть стекла не повылетали. Что ни день, обязательно что-то где-то взорвется, сгорит или кого-то в аварии в лепешку расшибет. И это в небольшом провинциальном городишке. Страшно представить, что твориться в огромных городах.

Действительно, практически уже обыденные вещи, к которым мы должны были привыкнуть, как к нечто само собой разумеющемуся, и что не может в принципе и по каким-то мистическим причинам коснуться нашей жизни.

Если бы мама знала и видела, что со мной происходило в тот момент, когда она рассказывала в привычной для себя манере жуткие для других вещи… Хотя, конечно, лучше ей о таком не знать.

— Можешь помножить все тобою перечисленное на несколько раз и все равно промахнешься. — о таких вещах, естественно, не шутят, но мне выбирать сейчас было не из чего. Нервы и без того натянуты до критического предела. — Главное, чтобы у вас было все относительно в порядке. Или, на крайний случай, без убийственных потрясений.