Купленная. Игра вслепую (СИ)

Каким-то чудом даже сдержался, чтобы не расхерячить о стенку левую руку. Обошелся на этот раз ударами ладонью, а не кулаком. Естественно, никакого облегчения от этого не получив. Когда адреналин кипит под кожей в буквальном смысле этого слова, выедая абсолютно все на своем пути, включая глаза и остатки здравого рассудка в голове, никакой физической боли ты все равно не почувствуешь. Она попросту меркнет на фоне реального Армагеддона, сносящего под чистую всех и вся и достигшего чудовищных масштабов в совершенно не готовой для таких потрясений душонке. Нет ничего страшнее внутреннего ада, тем более, когда не видишь ни единого шанса на выход, ни спасительного света в конце черного-пречерного тоннеля. Даже когда знаешь в глаза истинного виновника своих мучений.

Находись он в эти минуты в административном здании компании в своем президентском кабинете, я бы точно не удержался и отправился штурмовать его тщательно охраняемую территорию прямо сейчас. И не приведи господь, до чего бы там вообще дошел. В таком состоянии только в смирительной рубашке сидеть, а лучше лежать привязанным к железной койке и под убойной дозой успокоительного.

Как я еще умудрялся разговаривать со Стрекозой относительно спокойным голосом? Даже пытался шутить.

Только не могу я принять того факта, что в эти дни до самой субботы нам не нужно ни встречаться, ни созваниваться. Я же реально начинаю звереть, едва осознаю, что все эти ограничения — не просто так. Это не вынужденные меры, которые необходимо перетерпеть всего пару дней. Это идеально просчитанный план со стороны, жестко контролирующий каждый наш шаг, вздох и даже мысли. Да и как мне, скажите все это терпеть, когда меня каждую гребаную минуту тянет к телефону, а то и более изъедающим желанием — уйти отсюда ко всем херам собачьим и рвануть прямиком на квартиру к Стрекозе. И, нет, не остаться там, боже упаси, а чтобы забрать ее оттуда со всеми вещами к себе. Причем плевать, что там по этому поводу запоет мой папенька. Пусть только попробует дернуться в нашу сторону…

Телефонный звонок на время выдернул меня в реальность, долбанув по слуху и нервам совсем уж нежданным для меня сюрпризом, учитывая, сколько мне вообще приходится за полный рабочий день перезваниваться или принимать от кого-то звонки. Похоже, меня за последние минуты уж очень крепко приложили, даже умудрился потеряться в пространстве и времени, и в себе, по ходу, тоже.

— Мама? — наверное, она была сейчас самой последней, кого я ожидал сегодня услышать. Да и, откровенно говоря, не вовремя она надумала мне названивать. Ох, как не вовремя.

— Боже, Кир. Это ты? Что с твоим голосом?

— А у тебя есть еще какие-то дети или кто-то на стороне, кто называет тебя "мамой"? — согласен, вышло не очень красиво, но, уж простите, мне сейчас не до сыновьих заискиваний. Тем более, что другого родителя я уже успел в своих очень бурных фантазиях расчленить на несколько кровавых кусочков собственноручно и даже забетонировать под толстой плитой из черного мрамора.

— Кир, господи, что случилось? С тобой все в порядке?..

— Что случилось? — я не удержался и хрипло хохотнул, представив в этот момент свою маменьку, млеющую на лоджии номера-люкса в венецианском отеле "Фоур Сеасон" за внушительным бокальчиком пина колады и под горячими лучами итальянского солнца. И тут ей ломает такой шикарный кайф собственный сыночек пугающе загробным голоском. — А что со мной может случиться, мамочка? Я же под надежным присмотром и защитным крылом самого Глеба Стрельникова. Рядом с ним ничего не может такого случиться в принципе. Это же априори. Само собой разумеющееся явление. Да и тебе что с того? Зачем тебе сейчас какие-то мозгодробительные потрясения? Наслаждайся отдыхом по полной, получай заслуженное тобой удовольствие, как того и требует твой социальный статус. Ты же как раз для этого туда сбежала? Чтобы не тащиться на унизительные вечеринки со своим муженьком, который тебя ни в грош ни перед кем не ставит?

— Да что там у вас произошло? Всего-то решила уехать на пару недель из дома и уже устраиваете не пойми с чего проблему века вселенских масштабов. Тебе вроде давно не десять лет, а такое ощущение, что до сих пор устраиваешь истерику каждый раз, когда отец не принимает твоих стараний или не соглашается с твоими инфантильными заявочками-требованиями.

— Ну да. А вот ты, как всегда, принимаешь его сторону, потому что он старше, опытнее и мудрее, и ему лучше знать, что для его единственного сына хорошо, а что плохо. Ведь это же так очевидно. Кирюшенька еще маленький, глупый, не в меру амбициозный мальчик тридцати годков от роду. Он нуждается в пристальном внимании более сообразительного и всеведающего наставника, иначе набьет себе шишек или, не дай бог, свернет когда-нибудь себе шею.

Все-таки она погорячилась, выбрав совершенно не подходящее для разговора со мной время, буквально попав под мою горячую руку, как говорится, с лету. Не тот она человек, кто был способен утихомирить во мне не на шутку разбушевавшегося мистера Хайда.