Купленная. Игра вслепую (СИ)

"Я не покажусь слишком наглым, если попрошу твоих людей покинуть данное помещение?" — пока Инквизитор что-то говорил в своем излюбленном высокохудожественном репертуаре, неспешно вышагивая в сторону эркера и установленного там стола под макет и рабочие проекты с прочей документацией, то и делал еще по ходу вид, будто с интересом рассматривает саму комнату. Высокие потолки, намечающаяся лепнина и даже декоративный паркет для пола — это явно что-то новенькое и совершенно не в старых привычках самого Валерия. Про общие габариты самого особняка можно даже не заикаться.

"Не привык обсуждать семейные проблемы при нежелательных свидетелях." — наконец-то он перевел почти скучающий взгляд на брата, тем самым игнорируя присутствие остальных незнакомых ему лиц. Все равно через несколько минут они покинут и данную стройку, и пределы кооперативного поселка под романтическим названием "Артемисиа абсинтхиум" и уже больше никогда сюда не вернутся.

Валерка просто молча посмотрел на окружавших его людей, коротко кивнул вынужденным согласием и те, без лишних вопросов и задержек тут же потянулись к выходу, стараясь интуитивно не смотреть на застывшего по центру комнаты Инквизитора в позе терпеливо ждущего созерцателя. В тот самый момент Валька все и понял, чуть согнувшись над столом и прижавшись о край массивной столешницы обеими ладонями. Видимо, резко прострелило колени подрезающей дрожью.

"Мне тоже уйти?" — спросил Рысь ощутимо напряженным голосом.

"Тебе не обязательно. Тем более, что твоя помощь мне потребуется в самое ближайшее время."

На Рысичева Инквизитор тоже не взглянул, продолжая сверлить спину брата и наконец-то сойдя с места более замедленной поступью. Был ли сейчас какой-то смысл что-то оговаривать и предъявлять какие-то обвинения? А на кой? Если бы что-то во всей этой хрени и скрывалось, что имело какое-то совершенно другое объяснение, тогда да. Тогда бы он потребовал недостающих ответов незамедлительно, как того и требуют сами сложившиеся обстоятельства. Но в том-то и вся проблема. Все нужные ответы находились прямо на поверхности. Спрашивать, на кой, да почему, все равно что от скуки ради тянуть кота за яйца. А Валерка был последним для него человеком, которого бы он хотел резать долго и нудно, и чьи затяжные мучения едва ли принесут измученным нервам желанное облегчение. Эту занозу вырывают быстро, резко и с минимальной для всех болью. И он сюда за этим как раз и приехал. Он должен был ее вырвать. А кто и будет мучиться очень долго в ближайшее время (и желательно годы), то только не Валька.

Верил ли кто до последнего, кто в те секунды наблюдал за перемещением Инквизитора, что этим все и закончится? Что тот встанет за спиной брата, приобнимет левой рукой за плечи Валерия Стрельникова, заглянет невидящим взглядом на развернутые ватманские рулоны с детальными чертежами строящегося объекта и будущих интерьеров уже почти готовых комнат, и…

* * *

Он очнулся из накрывшего его с головой полузабытья, когда тошнота стала просто невыносимой, уже подступив омерзительной горечью к горлу, а дрожь в руках усилилась едва не до критического тремора. Пришлось интуитивно, что дури, вцепиться в баранку руля и надавить едва не до упора на тормозную педаль. Хорошо, что хоть не резко и не сразу, а то машину точно бы занесло к чертовой матери. Но остановить ее все-таки пришлось, как и поспешно выйти на обочину, чтобы, согнувшись в две погибели, блевануть остатками обеда в растущую у магистрали траву.

Вот этого он как раз и боялся. Того, что в определенный момент банально накосячит и сделает все из рук вон плохо, как какой-нибудь желторотый новичок. Поскольку не признаться по-честному хотя бы себе он никак не мог. Уж слишком эта девочка запала в его стареющее сердце, а он даже не заметил, когда позволил этим гребаным чувствам там прорасти, пустив в его черную душу далеко неслабые корни. Наверное, оттого его и шарахнуло с такой дурью по мозгам от ее заявлений о беременности и горящей в глазах надеждой. Непосредственная наивность хрупкого и едва не до слез искреннего создания. Ангел во плоти, которого он готов был защищать всеми правдами и неправдами от жестокого мира, и который пал в его глазах в одночасье только из-за одной содеянной им глупости. Он же предупреждал ее. Сразу. Говорил практически открытым текстом. Кто ж знал, что он сам ТАК на нее поведется. И до сих пор ведется, мечтая уже до трясучки вырвать ее из ноющей душонки вместе с теми самыми корнями…

Господи, и почему ж его так ведет? Словно и вправду окунулся в когда-то уже пережитый и слишком схожий кошмар. Когда прошлая боль предательства оказалась непосильной даже для него, и если бы не данная им впоследствии клятва Рите, кто знает… Кто бы сейчас находился на месте Алины на самом деле?..