Купленная невѣста

— Глафира, Глафира! — крикнула она. — Степанъ, Мишка!

Гробовое молчаніе было ей отвѣтомъ.

— Глафира!

— Э, барыня, что тутъ съ тобой разговаривать! — крикнулъ Скворчикъ, быстро подошелъ къ Катеринѣ Андреевнѣ, запахнулъ ее салопомъ съ головою, такъ что она пискнуть не успѣла, подхватилъ какъ ребенка, какъ перышко, и выбѣжалъ сперва въ сосѣднюю комнату, потомъ въ лакейскую, а потомъ и въ сѣни. Одѣтая въ шубу, Глафира присоединилась къ нему и заботливо завертывала полами салопа ножки барыни въ бѣлыхъ чулочкахъ и крохотныхъ туфелькахъ. Слабо билась въ желѣзныхъ объятіяхъ Скворчика Катерина Андреевна и глухо, почти неслышно звала на помощь, крѣпко закутанная салопомъ. Черемисовъ принялъ ее, положилъ въ сани, закинулъ медвѣжьей полостью, вскочилъ въ сани самъ и крикнулъ:

— Пошелъ!

Завизжали по снѣгу полозья, звякнули бубенцы, и тройка съ мѣста тронула рысью. На ходу уже швырнулъ Скворчикъ въ сани Глафиру и самъ вскочилъ на козлы.

— Пусти! — крикнулъ онъ Сашкѣ, взялъ возжи, тряхнулъ ими, отвелъ правую руку въ сторону и гаркнулъ на лошадей съ молодецкимъ посвистомъ. Тройка подхватила и понеслась по хорошо укатанной дорогѣ, какъ вихорь. Позади загремѣла бубенцами другая тройка.

— Встрѣча, Скворчикъ, — замѣтилъ Сашка, вглядываясь въ морозную туманную даль. Кто то одиночкой ѣдетъ:

— Это здѣшній баринъ ползетъ съ охоты. Сичасъ сшибу его. Эхъ вы, варвары, поддай, голубчики!

— Право! — крикнулъ тревожный голосъ изъ встрѣчныхъ саней, и одиночка быстро принялась сворачивать съ дороги.

— Лѣво! — насмѣшливо отвѣчалъ Скворчикъ, забралъ лошадей въ сторону и со всего разлета бѣшено скачущей тройки хватилъ санями по оглоблямъ и по маленькимъ санкамъ встрѣчныхъ. Лошадка ихъ оступилась, метнулась и упала въ снѣгъ, а изъ перекувырнувшихся саней вылетѣли и кучеръ, и сѣдокъ.

— Анаѳемы, чортъ васъ несетъ, разбойниковъ! — раздались сзади голоса, но Скворчикъ мчался ужь по дорогѣ, съ хохотомъ оглядываясь назадъ.

— Не остановили бы ту тройку, — замѣтилъ Черемисовъ.

— Шутъ ее остановитъ, баринъ. Не такія лошади, да и парень не такой посаженъ на козлы.

Вторая тройка дѣйствительно безпрепятственно пролетѣла мимо опрокинувшихся и завязшихъ въ снѣгу саней и только проклятія понеслись ей вслѣдъ, да кто то грозилъ ружьемъ.

— Пропутаются тутъ съ часъ, потому и супонь, и тяжи лопнули, — замѣтилъ Скворчикъ.

Усадьба Коровайцева пропала изъ вида, только лай сторожевыхъ собакъ доносился издалека, да кое-гдѣ огоньки мелькали въ деревнѣ.

— Баринъ, — оглянулся на Черемисова Скворчикъ, — откройте головку то барынѣ, не задохлась бы, храни Богъ.

Черемисовъ приподнялъ съ подушекъ закутанную Катерину Андреевну, а Глафира быстро достала изъ-подъ полы большой ковровый платокъ и ловко, привычными руками накрыла имъ голову барыни, завязавъ концы на шеѣ и запахнувъ пушистый салопъ.

Катерина Андреевна жадно вдохнула въ себя свѣжій воздухъ и сѣла, съ ужасомъ озираясъ. Снѣжная равнина разстилалась кругомъ; рядомъ съ Катериной Андреевной торчало взволнованное, но радостное лицо Глафиры, напротивъ сидѣла мужская фигура, закрытая до самаго лба медвѣжьей шубой. Тройка мчалась во весь духъ, и широкія сани, доверху наполненныя сѣномъ, покрытымъ ковромъ и подушками, ныряли въ ухабахъ или скользили по ровному мѣсту.

— Боже мой, что это такое? — проговорила Катерина Андреевна. — Гдѣ я, что со мною?

— У хорошихъ людей, матушка вы моя, радость вы наша свѣтлая, — отвѣчала Глафира, придерживая барыню за талію поверхъ салопа. — Я тутъ съ вами, Глашка ваша вѣрная тутъ, копье ваше неизмѣнное, не бойтесь, солнышко вы наше красное!...

— Да что же это такое? — повторила Катерина Андреевна, озираясь. — Меня похитили, увезли силой... Куда меня везутъ?

— Къ хорошимъ людямъ, матушка, къ хорошимъ людямъ.

— Не хочу я, пустите меня, пустите!

Катерина Андреевна рванулась было, но Глафира крѣпко держала ее поперегъ туловища, а ноги молодой женщины были плотно закутаны полостью.

— Пустите меня! — сильнѣе крикнула Катерина Андреевна. — Спасите, помогите, разбой!...

Скворчикъ сдержалъ лошадей и оглянулся.

— Сичасъ деревня какая то, баринъ, — проговорилъ онъ. — Намъ ее не миновать, а ежели сударыня кричать будутъ, такъ бѣды бы не вышло. Прикройте ихъ. Ты, ворона, убаюкай барыню то!

Глафира быстро приподняла воротникъ салопа и накрыла имъ голову Катерины Андреевны, а самое ее положила на подушки и ухватила обѣими руками. Чуть слышно продолжала вскрикивать Катерина Андреевна, а обѣ тройки съ гикомъ, съ посвистомъ гагайкающихъ людей пронеслись деревней, выѣхали за околицу и понеслись дальше.

Въ двадцати пяти верстахъ отъ имѣнія Коровайцева былъ постоялый дворъ, гдѣ дожидалась подстава. Совсѣмъ готовыя тройки ждали уже тамъ и во дворѣ постоялаго перешли всѣ въ другія сани, осторожно перенесли Катерину Андреевну и не болѣе, какъ черезъ пять минутъ, поѣхали дальше.

На разсвѣтѣ похитители и похищенная были въ имѣніи Павла Борисовича „Лаврикахъ“.

VII.