Купленная невѣста

Не докончивъ начатой фразы, качнулся Акимъ всѣмъ корпусомъ отъ могучей руки Лихотина въ лосиной перчаткѣ съ раструбомъ.

— Лошадь закладай, шельма, а то я тебѣ всѣ зубы повышибу, шкуру съ затылка до пятъ сдеру!

Акимъ потупился, утеръ окрававленный носъ и пошелъ къ конюшнѣ. Блѣдный, какъ полотно, стоялъ Иванъ Анемподистовичъ и курчавая голова его клонилась на грудь все болѣе и болѣе.

— Что, братъ, попался? — обратился къ нему Лихотинъ, приказавъ хожалымъ отпустить бабенку. — Теперь ау, не вывернешься, строго взыщется за укрывательство бѣглой, того гляди, что всѣмъ достояніемъ поплатишься.

— Ваше высокоблагородіе, не погубите, будьте отцомъ роднымъ, заставьте вѣчно Бога молить! — дрогнувшимъ голосомъ проговорилъ Латухинъ.

— Поздно, братъ, теперь!

Приставъ отвелъ Латухина въ сторону.

— Что-жь, любовишка, что ли, у васъ съ дѣвицей то? Сердце тронуло, знать?

— Пуще жизни своей люблю я ее, ваше высокоблагородіе! Хотѣлъ жениться, тысячу двѣсти рублей господину помѣщику предлагалъ, да вышелъ капризъ, и все дѣло разладилось. Помогите, ваше высокоблагородіе, а я вашъ слуга по гробъ жизни моей!

— Говорю — поздно! Помѣщикъ то вонъ, пИшутъ мнѣ, у господина генералъ-губернатора свой человѣкъ, знатный баринъ, богачъ. Вотъ вы всегда такъ, аршинники: напроказятъ, насамовольничаютъ, а потомъ ужь и къ Аристарху Венедиктовичу: спаси, батюшка, помоги! Что бы тебѣ сперва ко мнѣ обратиться? Лихотинъ взялъ бы съ тебя, хорошо взялъ бы, ну, да и дѣло сдѣлалъ бы, а теперь что-жь я могу? Теперь твою невѣсту вспрыснутъ какъ слѣдуетъ, косу ей обстригутъ и въ деревню, свиней пасти.

Латухинъ такъ стиснулъ руки, что онѣ у него хрустнули.

— Ваше высокоблагородіе, отъ васъ въ зависимости, чтобы Маш... то-есть Надю позадержать маленько, — заговорилъ онъ. — Ежели возможно, такъ опять въ домъ нашъ ее препроводите, а ежели нельзя, такъ въ часть, но только безъ срама, безъ обиды. Вы призадержите ее, а я тѣмъ временемъ къ барину пойду, ему буду челомъ бить, авось, онъ и сжалится надо мной...

— Это можно, — отвѣтилъ Лихотинъ. — Въ домъ къ тебѣ я отпустить не могу, а продержу ее у себя на квартирѣ и три дня, и болѣе, а ты хлопочи. За квартиру да хлѣбъ заплатишь моей барынѣ, а ужь обиды твоя зазноба не встрѣтитъ. Вѣдь я могу ее связать, да въ такомъ видѣ по городу сперва въ часть, а потомъ къ помѣщику и направить. Могу я и „припарку“ ей сдѣлать, яко бы за ослушаніе, за сопротивленіе...

— Нѣтъ, ужь вы, ваше высокоблагородіе, тихохонько и легохонько все, а я вашъ слуга.

— Изволь. Ты вотъ что: ты съѣзди за ней самъ и привези сюда, а меня твоя родительница пока водкой угоститъ, яишницу мнѣ сдѣлаетъ. Только не вздумай куда нибудь спровадить дѣвицу. Одну только бѣду себѣ надѣлаешь.

— Помилуйте, ваше высокоблагородіе, развѣ я не понимаю?.. Пожалуйте въ домъ, а я мигомъ слетаю.

Приставъ отпустилъ свою команду, оставивъ только одного подчаска вѣстовымъ, и пошелъ въ домъ. Около воротъ Латухинскаго дома собрались сосѣди и съ любопытствомъ заглядывали въ заборныя щели и въ калитку, прознавъ, что у сосѣда обыскъ.

— Вамъ чего надо? — крикнулъ на нихъ Лихотинъ. — Вотъ я васъ, подзаборниковъ! Прочь пошли сію минуту!

Мигомъ разсыпались всѣ въ разныя стороны и улица опустѣла. Сосѣди только отчасти знали, что у Ивана Анемподистовича происходитъ нѣчто таинственное, что онъ задумалъ жениться на крѣпостной дѣвушкѣ и что дѣвушка эта скрывается у него; подробностей они не знали, но и зная, не выдали бы „добродушнаго“ Ивана Анемподистовича, котораго всѣ очень любили, какъ любили и покойнаго отца его и мать. „Непріятность“, въ видѣ посѣщенія полиціи, очень огорчала теперь сосѣдей Ивана Анемподистовича и не простое любопытство только привело ихъ теперъ къ его дому.

Лихотинъ прошелъ, между тѣмъ, въ горницы, гдѣ ему готовили обильное и вкусное угощеніе, а Иванъ Анемподистовичъ поѣхалъ къ той родственницѣ въ Рогожской, которая пріютила Машу. Одно уже появленіе встревожаннаго Ивана Анемподистовича заставило „екнутъ“ сердечко дѣвушки, и она догадалась, что произошло нѣчто страшное. Блѣдная, но спокойная, выслушала она разсказъ родственника и съ безмолвною мольбой взглянула на святыя иконы въ переднемъ углу.

Докончивъ свой разсказъ, Иванъ Анемподистовичъ повалился въ ноги дѣвушки.

— Маша, голубушка, спаси ты насъ, не дай намъ погибнуть съ Надюшей!

Маша бросилась поднимать его.

— Что вы, братецъ, что вы, Богъ съ вами! Встаньте, братецъ!

— Не встану, Маша! Великую службу ты должна сослужить мнѣ и нѣтъ платы за ту службу твою! Не выдавай насъ, иди къ барину... Маша, я слѣдомъ за тобой же пойду къ нему, вымолю у него вольную, выплачу слезами горькими, а тебѣ за твою услугу рабъ или слуга по гробъ моей жизни! Хорошаго жениха найду тебѣ, приданое дамъ, какъ родной сестрѣ своей, будущимъ дѣткамъ твоимъ вторымъ отцомъ буду!

Маша тяжело дышала, держась за грудь.