Куплю чужое лицо

С Паткой я экономил уйму времени. Мы сразу приехали в нужный аэропорт, и на последнем самолете компании «Thai Airways» полетели на наш остров. Такого бешеного темпа Патка не выдержала и, как только устроилась в кресле, тут же уснула. Полет занял чуть более часа. Когда мы стали снижаться, я разбудил Паттайю, чтобы она увидела, какое величественное зрелище открывалось перед нами. Остров, скорее похожий на огромную гору, усыпанный сверкающей алмазной крошкой, будто поднимался прямо из пучины Андаманского моря. Оказалось, что Пхукет так и переводился с малайского: «гора».

До отеля «Palmer Beach», в котором Лао предложил встретиться, мы добрались поздним вечером, когда на небе зажглись незнакомые звезды, и среди них – Южный Крест. И выплыл, как лодочка, такой же непривычный месяц – рожками вверх.

Улыбчивая тайка в рецепции, получив оплату за три дня, выдала нам ключи от номера. Мы побросали сумки и тут же наперегонки стали раздеваться, чтобы раньше заскочить в душ. В результате возникла небольшая давка в дверях, и мыться мы стали вдвоем – на манер кошачьей пары, любовно вылизывающей друг друга. Я спросил Патку: «Это – "санук"?» И она подтвердила, самый что ни есть настоящий «санук». Потом я на руках понес ее на постель, и мы вновь продолжили наш «санук».

…Отель располагался на самом берегу Андаманского моря. Мы вышли на балкон. Шум прибоя едва угадывался. В темной морской дали виднелись разноцветные огоньки кораблей. Ночная жизнь была в полном разгаре. Отовсюду звучала праздная музыка, слышался смех, миллионы огней плясали, сверкали, подмигивали отдыхающему люду. Устроители этого нескончаемого шоу постарались, чтобы каждый сантиметр пространства, каждое дерево, куст, дом были наряжены гирляндами лампочек, неоновым светом и прочими полыхающими причудами.

Я позвонил Лао и сказал, что мы уже заселились. Китаец произнес «o’key» и сообщил, что ждет нас в ресторане отеля.

Паттайя на этот раз промолчала. Она ушла во вторую комнату, достала из сумки и положила на столик крошечное изображение Будды. Потом стала на колени и, сложив ладони перед лицом, стала шептать молитву. Не знаю, что она просила у своего бога. Я прикрыл ее дверь и открыл другую – холодильника. Захотелось вдруг ледяного русского кваса, бочкового, на худой конец, бутылочного, из которого можно сделать чудную окрошку. Но в мини-баре был лишь стандартный набор: кока, пепси, тоник, сок, а из спиртных – пиво, джин и какой-то ликер. Пришлось остановиться на пиве.

После совершения обряда Паттайя вновь заулыбалась. Возможно, ее молитва дошла до всевышнего.

– Пойдем, деточка, – я постарался быть как можно ласковей, – наш толстячок собрался разыграть матч-реванш.

Ресторан располагался на открытой террасе. Первое, что мы увидели, – рождественскую елку у сцены. Химическое дерево было, как и положено, украшено игрушками – всякой тайской всячиной: бусами, гирляндами, блестками и живностью, среди которой преобладали слоники, морские звезды и крокодильчики. У елки рок-группа из местных ребят ублажала своей музыкой, и под нее отплясывали люди разных народов и оттенков кожи, среди которых угадывались по-залихватски удалому стилю танца и наши соотечественники. Такие же елочные блестки и гирлянды красовались в прическах и на предметах одежды присутствующих дам.

Лао сидел в уютном уголке. Он приветливо махнул нам рукой. Радости человеческого общения было не избежать. Лао предложил присоединиться к его компании. Мы присели на свободные стулья.

– С Рождеством, – весело поздравил он нас.

– Я не католик, – заметил я. – Паттайя – тем более.

– О, да, конечно. Это Мария у нас католичка.

Я поинтересовался:

– А где же ваша доблестная компания?

– Мария отплясывает с каким-то hohol, – произнес он это слово по-русски. – Шамиль помирает в номере. Вчера выпил много виски.

– А этот ваш гастарбайтер Джоник?

– Джоника, кажется, поймала ваша милиция. Но он будет молчать!

«И надолго», – подумал я, но, естественно, не стал информировать Лао о подробностях.

Подошел официант.

– Ну, что, Патка, шампанского и лягушек в честь праздника?

Ее передернуло.

– Может, лучше ананас?

– Пусть будет ананас.

Лао пристально посмотрел на меня и спросил:

– Меня на московской таможне вытрусили как бабушкину сумку. И нашли черный бриллиант. Пришили мне контрабанду. О сделке знали только трое: ты, твой друг-мафиози и сам Профессор. Вопрос: кто из вас меня сдал?

– Я тебя сдал, – бесхитростно ответил я.

Выщипанные брови Лао взметнулись вверх. После паузы он сказал:

– Хвалю за смелость. Но зачем?

– Хотел посмотреть, как быстро ты выкрутишься из этой ситуации. Согласись, немаловажно убедиться в способностях человека, который дает большие обещания.

– Как видишь, быстро. Камень отдали на экспертизу, и мне его привезут, конечно, теперь с уплатой таможенной пошлины. Безусловно, несколько таможенных чинов получили от меня поощрительные конверты…

Неожиданно появилась, будто свалилась с елки, Мария. Она раскраснелась, глаза сияли хмельным блеском.

– О, и наши голубочки уже прилетели!