Куплю чужое лицо

Сам Лао сел на деревянный табурет, если можно было так назвать сооружение о четырех ногах, изрезанное вдоль и поперек национальными орнаментами и вязью. Неплохо сидеть на многовековой мудрости отцов и богов.

– Ну что, будешь дуньку валять? – спросил я без ангажементов.

– Какую дуньку? – хмуро поинтересовался Лао.

– Где ведомость, лимонное существо?

– Какая еще ведомость? – стал елозить телом Лао.

– Ведомость выплаты обещанного гонорара.

– Ах-х-хя! – это он так душевно расхохотался.

Я не расист, но, когда вот так безобразно поганят одно из лучших качеств, дарованных человеку, – смех, меня очень и очень коробит.

Лучше русского человека никто не может так славно и безалаберно смеяться.

– Куда ты пропал? А мы уже собирались тебя оплакивать!

Он сделал печальное лицо.

Автоматчики стояли в дверях с бессмысленными, надменными рожами. Такими же изображались в фильмах эсэсовцы, стоящие у дверей своих группенфюреров. Они подсмотрели такую стойку: локотки назад. Правда, были в два раза мельче «нордических».

– Ты обещал мне вернуть паспорт, деньги. Ты обещал освободить Пат. Где она?

Лао вновь рассмеялся. Это ему далось с большим трудом.

– Неужели ты не понял, чужеземец, что она давно работала на нас? Она проститутка, у нее нет морали; вы, русские, ищете философскую справедливость, пытаетесь самоочиститься, почистить других и всякая такая глупость… Мы заплатили ей, и она тут же согласилась сказать, где ты прячешься. Вспомни, когда она отлучалась. Она ходила звонить нам. А потом подыграла в «похищении». Никогда не верь проституткам, приятель. Они продаются тем, кто больше заплатит.

Лао затрясся от хохота, три его подбородка тоже веселились.

Я уже ничему не верил. Он подтвердил то, о чем говорила Мария. Проститутка – изначально существо обманутого доверия. Мир сделал ее шлюхой, и она ненавидит весь мир. Нет ничего хуже тайной проститутки или той, что покаялась и завязала с древней профессией. Это обещание не имеет ни цены, ни срока давности в обе стороны шкалы времени. Для меня в этой стране время стало изогнутым, кривым и замкнутым, как транспортир на 360 градусов. В который раз я шел по одному и тому же кругу?

– Я предусмотрел вариант, – кивнул я в сторону «эсэсовцев», – если вы захотите меня уничтожить. Я направил письмо в российское посольство своему знакомому атташе. Там все расписано. Если со мной что-то случится и если я не буду через три дня на территории посольства, – продолжал блефовать я, – он направит мое заявление в полицию, я тоже его написал. Там все подробно, и про тебя, Лао, и про Шамиля, и про запуски «мух».

– И про Марию?

– И про нее тоже, – ответил я без запинки.

– А ведь она тебя спасла, – укоризненно заметил Лао, пристально глядя мне в лицо.

Я чуть не поперхнулся, но выдержал паузу.

– Меня спасли туристы.

– А Мария сказала, что это она тебя спасла. Мы ее можем позвать, и она подтвердит.

Она, как всегда, оказалась хитрее меня. Она вела свою игру, чтобы вырвать свой кусок в прибыли от наркобизнеса. А я был пешкой, солдатом, исполнителем чужой воли в этой кокаиновой войне. Я был нужен ей, поэтому она и спасла меня для своих целей. Все стало на свои места.

Я пожал плечами и попросил пригласить даму.

– Попозже, – сказал Лао.

– Да-да, все очень логично, – после потрясения стал вслух размышлять я. – Вы посылаете вертолет, он расстреливает меня, как одноразового бойца, потом вам становится стыдно, вы посылаете похоронную команду во главе с Марией, чтобы предать меня земле – конечно, из чувства благодарности за выполненную работу. Как трогательно и сентиментально!

– Какой вертолет? – Лао вскинул свои выщипанные, как у гомосексуалиста, брови.

– Такая летающая «стрекоталка»! Из нее строчили из пулемета, а я улепетывал, как заяц. Наверное, сверху было очень смешно.

Лао ориентировался на ходу. Все же я прибыл без приглашения. Теперь он пришел в себя и стал забавляться. Он вдохновенно врал, что ничего не знал про вертолет, они посылали за мной катер, но не нашли, посчитав, что я пропал без вести. А потом у них были проблемы с полицией…

Короче, он заврался, и я уже не верил ни одному его слову.

– Кстати, если ты обратишься в полицию, то за контейнеры с «кокой», которые ты запустил, получишь по суду, как ты знаешь, пулеметную очередь или, в лучшем случае, пожизненный срок. Но долго не проживешь, тебя убьют через неделю после приговора суда. У мафии длинные руки, не правда ли?

– Короче, давай деньги, документы, и мы расстаемся! Три дня – крайний срок, и полиция получит письмо, и ты уже никогда не сможешь использовать новый способ транспортировки кокаина. Стоит ли? – Я встал.

«Эсэсовцы» дернулись, направили на меня стволы.

Лао тоже поднялся, молча вышел. Он вернулся через несколько минут и прямо от дверей швырнул мне красную книжечку. Наверное, часть жизни он провел, метая бумеранги в джунглях. Паспорт приземлился точно у моих ног. Я поднял его и спрятал в карман.

– Деньги будут только завтра.