Куплю Рога родному мужу (СИ)

Через полчаса меня наконец поглотила тьма. Лекарство было убойным. Думаю, Игнатов понимал мое состояние. Оттого переусердствовал с дозой. Проспала я до вечера. Проснулась с головной болью и стойким отвращением к самой себе. Сон не привел мои нервы в порядок. Он просто дал передышку потерявшему ритм сердцу. По ощущениям же я просто закрыла глаза и тут же их снова открыла.

Денис сидел рядом. На кровати, одетым, и пялился в темноту. Что у него в голове? Почему он все еще здесь со мной. И зачем нас свела судьба? Наверное, если я до сих пор жива, то должна что-то сделать. Что-то важное, то, что оправдает мое никчемное существование.

– Кто она? – спросила я хрипло.

– Моя жена. Наташа.

Три слова, еще три гвоздя в крышку гроба. Личного, моего. Но теперь к нему приколачивали мое израненное и влюбленное сердце.

Слезы потекли сами. Я всхлипнула, повернулась к нему и спросила:

– Ты любил ее, да?

Он кивнул. Но потом как-то резко сказал:

– Не надо, Жень. Не надо меня жалеть, ладно? Мне тоже несладко. И моя жизнь за эту неделю перевернулась с ног на голову точно также, как и твоя.

Потом он резко выдохнул, спустил ноги с кровати, схватился за голову.

– Мне снова нужно уехать. Мне сейчас нужно быть там. А я не могу. Не хочу. Мне почему-то теперь здесь важнее. А это, черт подери, несправедливо. По отношению к ней несправедливо.

– Возьми меня с собой, – прошептала я, осторожно прикоснувшись ладонью к его напряженной спине, еще сама не понимая, как на это решилась. – Я правда не буду мешать. Только не оставляй меня здесь одну.

Через час черный внедорожник сквозь дождь и осенний холодный ветер вез нас в другой город. Я на заднем сидении, укутанная в одеяло, Игнатов за рулем, молчаливый и сосредоточенный. Тишина в салоне, приглушенная музыка из динамиков. Ожидание неизвестности, приводящее в чувство лучше любого лекарства. И надежда, маленькая, совсем крошечная, о том, что справедливость когда-нибудь всё-таки восторжествует.

30

30

Столица округа. Суета даже ночью. Мелкие капли на стекле размывают свет фонарей. Лекарство или стресс сократили для меня долгую поездку - я практически все время спала. А теперь, когда ночь заявила о своих правах, и движение машины перестало быть равномерным и убаюкивающим, просто куталась в куртку и смотрела в окно.

Туман в голове начал потихоньку рассеиваться. Осознание того, что мне сейчас придется нагло ворваться в чужую жизнь, не пугало. Пугало ожидание неизвестности. Насколько глубоко меня в этот раз опрокинет на дно. То, что Наташа, жена Игнатова мне не соперница, я уже хорошо понимала. Его нежность, забота, мгновенно вспыхивающая страсть говорили слишком о многом. И мои чувства, моя привязанность росла к нему с каждой минутой. Я боялась лишь одного, не раздавит ли мои чувства жалость к чужой женщине, и как следствие чувство вины.

Денис всю дорогу молчал, за исключением пары остановок на заправках, где предлагал сходить в туалет. Теперь он был напряжен вдвойне. Возможно, боялся того, что нам предстоит, или опасался моей реакции.

Повернувшись к нему, тихо сказала:

– Я буду держать себя в руках, обещаю.

Игнатов кивнул. Притянул руку и сжал мою ладонь, согревая.

Наши пальцы вновь переплелись, даря мне уверенность, что я не ошиблась.

– Ты не обидишься, если я привезу тебя в нашу квартиру? Она пустует давно, Наташа жила последние полгода у матери. Ее вещей дома тоже практически нет. Или можем снять номер в гостинице.

От волнения где-то под ложечкой стянуло тугим узлом, но я уверенно выдохнула:

– В квартиру. Не хочу никаких гостиниц. Лишние глаза, да и паспорт там обязательно спросят.

Игнатов снова кивнул. Еще полчаса петляний по городским улицам, и вот мы уже возле простой девятиэтажки в спальном районе.

Ночь позволяет нам пройти в подъезд без посторонних глаз. Ожидаемо первый этаж, сразу за лестницей. Квартира принимает нас в свои объятия теплом. Но не уютом, каким обычно встречают обжитые дома. Здесь все по-спартански. Не чувствуется женской руки, да и постоянным холостяцким логовом такую квартиру не назовешь. Этакий бездушный гостиничный номер.

В квартире две отдельные спальни и зал, огромная кухня, оборудованная по последней моде. Единственное место, где чувствуется хоть капелька души. Денис скидывает сумку сразу возле ванной.

– Жень, ты не против, если я первый в душ?

– Нет, – еле слышно лепечу я, рассматривая фотографии на стене в зале.

– Справа моя комната, заходи, обживайся. Постель чистая. Два раза в неделю приходит уборщица, приводит в порядок квартиру. Я предупреждал, что мы выехали. И, если не трудно, посмотри, что в холодильнике. Анна Павловна обещала приготовить ужин.

– Я разогрею, – ответила не оборачиваясь, рассматривая фото Игнатова, совсем еще юного мальчишки, стоящего в обнимку с пожилым седовласым мужчиной. По схожести лиц можно было предположить, что это его отец.