Куплю свое счастье (СИ)

Сумасшедшая неделя заканчивается вечером пятницы, когда у меня даже нет желания куда-то выходить из рабочего кабинета. Смотрю на удобный кожаный диван, который стоит у панорамного окна. Мне этот диван подарили друзья. Я только закончил ремонт в новом офисе, отделкой кабинета занималась фирма моего старого приятеля. Диван в дизайн не входил. И каково же было мое удивление, когда они устроили мне новоселье!

Вкатили, сгибаясь от ржача этого кожаного монстра, недвусмысленно намекая, что именно на нем я могу проводить собеседования особо ценных сотрудников. К слову – ни одного собеседования на диване я не проводил. Ни разу. И вообще, мой кабинет – святая святых.

Я тут РАБОТАЮ! Точка!

И секретарь моя, Анжела, несмотря на имя, внешность модели, ноги от ушей и третий размер – работает! Да, да! Окончила Высшую школу экономики и работает у меня, за зарплату, которую получают некоторые ее однокурсники за полгода, а то и за год. Я не скупой рыцарь.

Я умею достойно оценивать работу. Анжела это знает и ценит. Она уже купила квартиру, машину и присматривает дачу. Еще бы ей меня не церить!

А вот сплю я на этом диване часто. И плед имеется и подушка. И даже комплект постельного белья, заботливо приготовленный Анжеликой и сложенный в чрево кожаного монстра.

Я бы лег. Но дома ждет отец. И мачеха тоже ждет.

Не скажу, что очень хочется их видеть. Не потому, что я их не люблю. Не потому, что, между нами, вражда или что-то подобное.

Как раз наоборот. Люблю.

И с присутствием суетливой мачехи в своей жизни давно смирился.

Ей когда-то очень хотелось заменить мне мать. Именно мать. Без всяких там… глупостей.

Я любезно позволил ей поверить в то, что это ей удалось.

Роза Феликсовна была дамой интеллигентной, верной, но слишком слабой.

И легкомысленной.

То есть я дал ей это определение. Возможно, в общепринятом значении это было не так.

Легкомысленной она была во всем, что касалось воспитания моего брата.

Она родила его поздно, как она сама считала. Ей было тридцать пять, первый ребенок. Отцу было тридцать семь.

Избаловали они брата знатно.

Когда я стал постарше, пытался как-то вмешаться, но куда там!

«Фелечка слабый, ему нельзя в кадетский корпус, Фелечка тонкая натура, ему нужно ходить в консерваторию, Фелечка попросил новую машину, он не может быть хуже других, Фелечка попросил денег, у него какие-то проблемы, Рома, нужно его выручить».

И я выручал всю дорогу.

Хотя в какой-то момент просто уперся рогом и сказал – или будет по-моему, или сами разбирайтесь с вашим Фелечкой…

Помог ему с институтом, устроил к себе, думал, что Феликс вырос, и будет вести себя иначе.

Но видимо слова Феликс и вырос это антонимы.

Он связался с какими-то блогерами, стал зарабатывать какие-то шальные деньги. Уволился из офиса.

Потом я узнал о гонках.

Поздно узнал.

Не успел промыть ему мозг как следует, как мне позвонили из госпиталя в ОАЭ.

Хорошо, у меня в Дубаи были связи.

И вот теперь он лежит там. Врачи по-прежнему скупы в прогнозах. Но хотя бы не предлагают отключить аппараты жизнеобеспечения. Получается, надежда есть?

Есть надежда.

И этому придурку придется выкарабкаться!

Хотя бы…

Хотя бы потому, что у него теперь есть дочь…

Дочь.

Теперь я знал это точно.

Анализ был готов.

Результаты были у меня.

Эта девочка, которая лежала в видавшей виды коляске с отваливающимся колесом была моей племянницей!

Девочка, которую мать почему-то называла как мальчишку Алёшкой.

Я не мог понять, что это за странный прикол. У нее же такое красивое имя!

Алёна! Алёнушка. Алёнка.

Сразу перед глазами вставала обертка самой известной в стране шоколадки, на которой была девчонка, с широко распахнутыми глазенками.

Интересно, какие глазки у нашей Алёнки?

Наша Алёнка… Да, я уже мысленно называл эту кроху именно так.

Это дочь моего брата. Любимого, несмотря ни на что, брата!

Наша девочка!

Девочка, мать которой была несносной фурией.

Ладно, не фурией. Просто невоспитанной дамочкой.

С другой стороны, почему я считал ее невоспитанной фурией?

А как бы я вел себя на ее месте?

Если бы чужая тачка загородила проезд коляске с моим ребенком?

Хм. Я сильно сомневался, что кто-то посмеет перегородить выезд из моей загородной резиденции!

И я бы никогда не притащил своего ребенка в многоквартирный муравейник.

Ох, Вишневский, какой же ты сноб!

Я ухмыльнулся своим мыслям.

Да, сноб. Именно.

Имею право, кстати!

Да, конечно, мне повезло в какой-то степени, я родился с золотой ложкой во рту. Мой отец очень хорошо устроился в свое время. Подсуетился, вышел из тех, кого называли комсомольскими работниками, сразу попал в приличный бизнес – ресурсы, драгметаллы, лес.

Он здорово умел лавировать. Чувствовал течения. Поэтому всегда старался «дружить» с теми, с кем надо.

Ну и пользовался фразой из «Крестного отца», Копполы – «держи друзей близко, а врагов еще ближе».

Я тоже старался придерживаться этого тезиса.

И это очень помогало.