Куплю тебя за миллион (СИ)

— Я рад, что его мордашка не пострадает. Ничуть.

— Ага, я передал ему пожелания скорейшего выздоровления от тебя. Теперь на следующей странице подпиши. Внизу. И еще на одной. Теперь последняя… — заглядывает осторожно издалека.

С последним росчерком вокруг меня смыкаются стены темницы. Должен заметить, что и Большакова не выглядит счастливой и особо довольной сделкой. Мы переглядываемся, адресуя друг другу холодные взгляды. Говорят, из двух зол выбирают меньшее, и наш договорной брак — именно такой случай.

— Готово! — швыряю ручку на договор.

— Минуточку. Юлий Валерьевич, будьте так добры, проверьте! — просит отец.

Полчаса тишины.

— Всё в полном порядке.

— Дайте и мне взглянуть! — отец скрупулезно водит острым взглядом по строкам договора, проверяет наши с Большаковой подписи и только потом, проверив все, подходит к девушке, расцеловал ее в обе щеки. — Добро пожаловать в семью! Обменяетесь кольцами?

— Кольцами? Ты серьезно подготовился, папа…

Обручальные кольца появляются в тот же миг. На алой бархатной подушечке два идеально круглых золотых кольца, два звена рабской цепи.

Кристина сосредоточенно натягивает мне на палец обручальное кольцо, хмурится, закусывает губу, когда кольцо застревает на узле последней фаланги моего пальца.

— Ладно, считай женаты! Свое сама наденешь, ничего сложного! — запихиваю свое кольцо в карман брюк. — Мне пора. Разбираться с проблемами!

Кажется, даже отец опешил от моей наглости. В полной тишине спешу на выход. Позади за спиной раздается трель звонка телефона.

— Глеб, постой! — останавливает меня отец. — Это Дитмар!

— Дитмар?! Что ему надо?

— Сейчас узнаем. Кристина, девочка моя, чувствуй себя, как дома, обязательно попроси Эдгара прямо сейчас приготовить тебе десерт ласточкино гнездо. Ты просто оторваться не сможешь.

С ласковой улыбкой отец дает Большаковой понять, чтобы она ушла немедленно. Она не дура и покидает кабинет в тот же миг, в компании юристов.

— Слушаю! — каркает отец и ставит телефон на громкую связь.

У меня внутри все сворачивается узлом от желания убить наглеца.

Однако вместо низкого мужского голоса я слышу звонкий, дрожащий голосок Марианны.

— Яков Матвеевич? Это Марианна Устинова-Золотникова.

— Какая честь, — язвит отец.

— Я бы не стала вас тревожить. Но вот незадача, Глеб мне даже номер своего телефона не оставил! — говорит Марианна с обидой в голосе. — Приходится через других звонить. Я звоню с чужого телефона и хотела бы поговорить с Глебом.

— С Глебом, значит… — хмыкает отец.

Я быстрым жестом забираю телефон и перевожу в режим обычного звонка. Выметаюсь из комнаты быстрее смерча. Чтобы поговорить с глазу на глаз.

— Мелкая, блять, какого хера ты творишь?! — рычу.

— А, жив, значит, — выдыхает с облегчением. — Знаешь, вчера я видела зарево на весь горизонт, Дит сказал, что это фейерверк. Однако всюду шепчутся, будто был сильный пожар и даже взрыв. Значит, интуиция меня не подвела. Но ты жив и отец тоже. А Макс?

— Не игнорируй мой вопрос. Зараза. Бесячая… На порку напрашиваешься.

— Не делай вид, будто все по-прежнему, Бекетов! — злится Марианна. — Я звоню лишь для того, чтобы сказать тебе то, что никогда не смогу сказать, глядя в глаза.

— Ну, жги…

— Ты подлец.

— Как банально.

— Подлец и бездушный монстр. Я надеялась, что у нас все получится. Однако понимаю, что это было лишь мое желание, а не твое. Я с тобой расстаюсь. Пусть звание девушка Бекетова носит любая другая.

Удар ниже пояса. Кувалдой по яйцам.

Меня еще ни разу не кидали. Отношений у меня совсем не было, не считая одной подруги, с которой я контактировал довольно часто. Но расставание всегда было моей инициативой, а сейчас я чувствую себя брошенным за борт!

Дерьмово, однако.

— Я ушла от тебя и не хочу иметь ничего общего с твоей семьей.

— Вот только ты кое-что с собой прихватила.

— Намекаешь на воровство?! Я ничего не крала!

— Я так не думаю.

— Ах, ты о тех фамильных драгоценностях. Я… я подарила их Дитмару. На память о незабываемой ночи.

Пол под ногами крошится в щепки. Кулак врезается в стену на огромной скорости.

— Ты?! С ним?! Ты…

— Между нами с тобой все кончено, Бекетов.

— Нихуя подобного. Слышишь? Все кончится, когда я этого захочу.

— Не все вертится вокруг тебя, Глеб. У меня тоже есть желания. И сейчас они с желаниями будущего женатика не совпадают, — язвит.

— Уже.

— Что-о-о-о?! — наступает черед Марианны удивляться.

— Уже женат, — бросаю как можно равнодушнее.

Самого факт женитьбы бесит неимоверно. Но мелкая сучка мне в сердце осиновый кол вогнала, и я в ответ ее тоже жалю. Надеюсь на ответную реакцию и ревность!

Жажду услышать поток бурной речи, пылких признаний в любви или хотя бы слез обиды. Хоть что-то услышать хочу. Хоть каплю того, что даст мне понять: ее слова о ночи с Дитмаром — это фарс.

Но она молчит.

Гнетуще и давяще молчит.

Я только слышу, как мы оба тяжело дышим. Сейчас дыхание у нас одно на двоих — жаркое, прерывистое…

— Поздравляю, — говорит скупо. — Желаю жить счастливо. Без меня.

Без меня.

Два коротких слова, всего семь ёбаных букв, но каждая прожигает до мяса, оставляет уродливое клеймо, глубокое, до самого нутра.