Куплю тебя за миллион

— В одних трусах?! Ау, девочка, это роскошное тело нельзя оставлять в опасности! — гладит себя по прессу.

— Я отправлю твоему брату смс-ку, с номером трассы, даже сообщу километр, где я тебя высадила. Теперь подойди ко мне и сними с меня это ожерелье. Не подходи ко мне сзади. Нащупай застежку пальцами…

Дитмар делает шаг в мою сторону. Без туфлей я сильно уступаю в росте фон Бергеру, мужчина возвышается надо мной. В глубине его глаз мелькает хитринка. Вовремя замечаю ее.

— Мне нечего терять. Я выстрелю, — обещаю ему. — Не вздумай броситься на меня!

Пальцы мужчины чиркают по шее, потом долго сражаются с мудреной застежкой, чужое дыхание ложится на мое лицо.

— Знаешь, мы могли бы весело провести время. Очень весело и горячо…

— Будь добр, заткнись! — прошу его. — Секса не будет. Ты мне неинтересен. Серьги тоже сними.

— Снял. Что с ними делать?

— Ничего. Оставишь себе.

— Ты же хочешь податься в бега? Бега, знаешь ли, бывают затратными. Ты же в курсе, что это очень ценное украшение? Продав его, получив кучу денег! — хмыкает Дитмар.

— В курсе. Семейная реликвия. И нет, я не совершу такой глупой ошибки, пытаясь сбыть очень редкие и ценные украшения, которые через час будут в розыске. Если уже не там.

— Тогда мне они даром не нужны.

— Ты же хочешь утереть нос Бекетовым? Вот и утрешь, оставишь цацки себе. Бросишь в сейф, будешь радоваться и никому-никому не скажешь о том, что было. Иначе опозоришься. Тебя оставила в одних трусах на трассе мелкая девчонка… Я использовала тебя. Как говорят мужчины, поимела. Живи с этим.

Осторожно отступаю в сторону машины.

— Эй! Ты же не бросишь меня здесь?! — возмущается Дитмар. — В трусах! С цацками, стоящими миллионы! Я стану трупом через минуту.

— Закопай цацки в землю, до приезда твоего брата, — советую ему. — Теперь ты скажешь мне пароль от банковский карточки.

— Позвони Эду!

— Не раньше, чем сниму всю наличку. Я не дура, ясно тебе?

— Бессердечная! Забудь, что я сказал. Нет, меня не убьют. Я, блять, замерзну гораздо быстрее!

Капелька сочувствия просачивается в мою ожесточившуюся душу.

— Если в машине есть плед, можешь взять, — разрешаю снисходительно.

— Есть, — кивает Дитмар.

Я не свожу с него пристального взгляда. Дитмар забирает клетчатый плед из багажника и набрасывает на плечи.

— Просто сраный пиздец…

Кажется, жизнерадостность младшего фон Бергера дала громадную пробоину.

— Спрячься в кустах через минуту, — советую я ему. — А теперь встань ровнее, я тебя сфоткаю.

— Зачем?! — свирепеет фон Бергер.

— Думаешь, брат поверит смске, присланной с твоего номера? Он посчитает это розыгрышем. Если не хочешь остаться на трассе, нужны доказательства. Впрочем, забудь. Плевать я хотела, что с тобой станет.

— Хорошо. Сделай фото, — цедит сквозь зубы.

Делаю снимок, держа телефон в левой руке. Чувствую себя почти Цезарем: в правой руке — пушка, в левой руке — телефон.

— Ты хорошо получился в этом милом клетчатом пледе.

— Я тебе припомню милый клетчатый плед, маленькая дьяволица! — обещает напоследок Дитмар.

Золотой гелик срывается с места, обдав мужчину выхлопными газами.

Теперь только вперед, куда глаза глядят! Назад дороги нет…

Глава 32

Бекетов

— Где отец? Что с ним?!

— Ваш отец жив. Его почти не задело взрывом, но вашему младшему брату повезло гораздо меньше.

Младшему брату? Максу, что ли?! Совсем про него забыл.

Отца и брата разместили на цокольном этаже дома. Возле них уже хлопочут врачи. Благо, у отца в поместье постоянно дежурит целый штат медиков и оборудована даже мини-операционная. На всякий случай. Мой отец иногда параноик, но сейчас его паранойя спасла им жизнь.

— Отец! — бросаюсь к нему, уже пытающемуся сесть на одной из кроватей.

— Глеб, — хрипит, впиваясь пальцами в плечо. — Как ты?

Острый взгляд отца впивается в мое лицо.

— На мне ни царапины. Я был в доме в момент взрыва.

— А я осматривал эту помпезную тачку. Моя слабость. Они нас всегда и убивают, — улыбается одними губами. — Ты бы сейчас со мной не разговаривал, если бы не Макс. Как он?

— Жив, — мгновенно отзывается врач, стоящий. — Но потеря крови очень большая, обширные повреждения мягких лицевых тканей. Его жизни не угрожает опасность, но если вы хотите сохранить Максиму лицо, то лучше немедленно позаботиться о транспортировке.

— Макс тебя вытащил? — спрашиваю отца.

— В самый последний момент. Он подошел ко мне с претензией, почему я назвал тебя при всех старшим наследником. Его это сильно задело, он хотел поговорить немедленно. — отец прикрывает глаза. — Мы немного поссорились. Мой младший сын очень амбициозен. Это и спасло нам обоим жизнь. Забавно, правда?

— Очень! — впиваюсь взглядом в перебинтованного Макса.

— Глеб Матвеевич, готовить транспортировку? — интересуется врач.

— Подождите. Дайте поговорить с ним! — отталкиваю врача, склонившись над братом. Бинты пропитаны кровью. Максима потряхивает от сильной дрожи. — Кто еще был там? В момент взрыва?

— Водитель тачки. Это был подарок. Подарок Шахина, — едва заметно шевелит губами. — Машину проверяли. Несколько раз. Перед началом праздника… Но по винтикам не разбирали.

— Водителя обыскивали?