Куплю жену. Дорого

Она терпеливо ждала, не торопилась с расспросами. Лицо ее то бледнело, то темнело, отражая упорную работу мысли. Лежавшие на руке Ивара пальцы похолодели. «Что угодно, только не отмена помолвки!» – зажмурившись, загадала Августа. Она убеждала себя, дело в семье, в болезни Джулии, не желая признавать, что с некоторых пор это стало ложью. Ей требовался Ивар. Не его деньги или титул – он сам. Именно его она боялась потерять, а вовсе не счет в банке.

Наконец Ивар остановился посреди картинной галереи. Сюда давно никто не заглядывал, потемневшие под слоем старого лака предки десятки лет созерцали лишь друг друга.

– Мне нужно вам кое-что сказать!

Признание вырвалось у обоих одновременно. И оба столь же синхронно, смутившись, замолчали.

– Вы первый, – кашлянула Августа.

Она до сих пор не подобрала нужных слов и оттягивала неприятный момент.

– Начну с того, что на вашу жизнь покушался вовсе не король.

– Вот как? – удивленно подняла брови Августа и тут же догадалась: – Безликий?

– Именно, – кивнул Ивар. – Ваш отец.

– Мой отец? – чуть слышно выдохнула Августа.

Ноги ее подкосились, Ивару пришлось подхватить ее под мышки, чтобы она не упала.

– Мой отец! – придя в себя от потрясения, с горечью повторила Августа. – Мать рассказала мне сегодня, но я не думала…

Лицо ее исказила гримаса боли. Высвободившись из рук Ивара, она отошла к ближайшему портрету, в упор уставилась на важную даму с такими же, как у ее потомка, пронзительными голубыми глазами.

– Вы правы, у Безликих нет чувств. Маме повезло, что он ее просто выгнал, – с горечью пробормотала она.

Собственный отец… И ради чего? Августа ничего ему не сделала, даже не подозревала о его существовании.

– Это еще не все. – Ивару не хотелось наносить еще один удар, но он должен был. – Я подвергаю свою жизнь опасности, рискую взойти на плаху, но скажу. Однако прошу дать слово…

– Я никому не скажу, – твердо пообещала Августа, без труда сообразив, чего от нее хотели. – Клянусь!

– Вы сир Валлен.

Августа не удержалась-таки на ногах, сползла на пол. Ее трясло. Звуки никак не желали складываться в слова, она не с первой попытки смогла переспросить:

– Сир Валлен?

– Да, – неохотно кивнул Ивар. Он пристально смотрел на ту же даму, что и его невеста. – Его величество крайне неохотно признался сегодня. Вы его племянница.

– Племянница, – не желая сознавать смысл этого слова, эхом повторила Августа. – Вы шутите!

– Если бы! – Лицо Ивара на миг исказила гримаса. – Вы дочь незаконнорожденного брата короля, старшего брата, что делает вас второй в очереди на престол. Дочь Безликого. Ретана. Я… – Он отвернулся, не желая встречаться взглядом с невестой. – Мне тяжело… И… Но я не брошу вас, слышите?! – с мрачной решимостью пообещал Ивар и, порывисто шагнув к Августе, поднял ее на ноги, прижал к себе. – Не брошу, – продолжал шептать он куда-то ей в ухо, обжигая прерывистым быстрым дыханием. – Даже если ваша бабка окажется самой темной из богинь.

Все пришло само собой, стоило дать волю чувствам. Ничего не изменилось, ничто не мешало Ивару сжимать Августу в объятиях, кроме глупых предрассудков. Право, столь ли важно, племянница ли она короля, дочка лавочника или водный дух, если его тянуло к ней? И, поддавшись магии момента, искушению близости, Ивар запечатлел на дрожащих губах поцелуй. Августа дернулась, широко распахнула глаза, а потом обвила руками его шею, ответила.

Слившись воедино, замерев посреди галереи, они целовались, казалось, целую вечность. Пальцы Ивара зарылись в мягкие волны волос невесты. Он безжалостно растрепал прическу, но кого она волновала! Ивар ощущал себя живым, бесконечно живым, как никогда жаждавшим задержаться на этом свете, с постом министра или без него. Последний утратил былую ценность. Пусть разгневанный Трезор одарит им кого угодно, Ивару плевать, лишь бы у него не отобрали Августу. Она испытывала схожие чувства. Все было впервые. Эдуард… Августе хотелось звонко посмеяться над собственной глупостью. Принять за любовь банальную жажду внимания, прельститься первым встречным, кто глянул в ее сторону в проклятом городишке!

– Мы одолеем его, – хрипло из-за сбившегося после поцелуя дыхания пообещала Августа. – И мне тоже плевать, что он зачал меня. Мой отец – Натан Дзирт, и точка!

Они, наверное, и дальше бы стояли так, взявшись за руки, увлеченные друг другом, если бы не деликатное покашливание за спиной.

– Я все понимаю, голубки, – иронично заметил Матиас, – но у меня дела. Я вас перенесу, а дальше целуйтесь на здоровье!

Покраснев как маковый цвет, Августа отпрянула от жениха.

Ивар стрельнул на друга недовольным взглядом. Как он не вовремя!

– Полчаса прошли, я вернулся, как обещал. Но если тебе действительно так неймется, могу уступить диван в своем кабинете.

– За языком следи! – рявкнул Ивар. – Ты говоришь о моей невесте!