Купол на Кельме

– Метод! Метод есть, конечно. Только сам посуди: пригоден ли он для конвейера? Ведь метод не прямой, косвенный, сложный, окольный… Ищем подземные резервуары, где может быть нефть, ищем складки, где могут быть резервуары, ездим в области, где могут быть складки. Хорошо в горах, там складки снаружи! А как быть на равнине, где все заглажено, складки спрятаны в глубине? Как их искать? А нефть там есть – есть в Ромнах, в Сызрани! Но, допустим, мы нашли складку. Вот к северу от нас месторождение. Тянем от него продолжение на юг. Складка должна быть, нефти нет. Ошибка? Естественные издержки производства? Сейчас, когда идет война, нет у нас времени на эти издержки! Обидно, просто зубами скрипишь!.. Думаю, думаю – ничего не могу придумать! Как во сне – хочешь ударить, а рука ватная…

Толя подвинул Маринову тарелочку:

– Ешьте, Леонид Павлович. Не надо забывать о еде.

Маринов махнул рукой.

– Мы чересчур спокойно работаем, – продолжал он. – Люди на фронтах сейчас решают судьбу человечества, а мы срываем снабжение. Ведь мы с вами снабжение срываем, Толя!

Толя с аппетитом ужинал, запивая бутерброды парным молоком.

– Вы наговариваете на себя, – сказал он. – У вас редкая болезнь, которая называется расширением совести. Бывает ожирение совести, а у вас расширение. На самом деле вы работаете как следует. Кроме того, никто не мешает вам съездить в город, посоветоваться с профессором Чегодаевым, с Шустиковым или с самим шефом. Правда, никто из них не умеет видеть под землей. Все они находят нефть таким же методом – ищут складки, чтобы найти купола, ищут купола, чтобы найти нефть. Но, в отличие от вас, никто не станет кричать о своем бессилии. Чегодаев расскажет вам, как бурят в Техасе и Иране. Шустиков объяснит, какой хороший человек был Черский. От шефа вы услышите, что геология – наука творческая, вроде медицины, и нет в ней похожих случаев, все индивидуально. Шеф – старик, он знает больше случаев, но не знает других методов разведки. Когда будут открыты новые методы, и он и вы прочтете об этом одновременно. До той поры нужно каждый день есть, спать и не терзаться понапрасну.

Маринов слушал внимательно, даже присел к столу.

– Молоды вы, Толя… – сказал он в раздумье.

Толя обиделся:

– Что значит молод? Это не возражение. Молод, но прав!

Маринов смотрел на него испытующе:

– Я имею в виду другое – вы еще молоды и, надеюсь, перемените свое мнение. При таких взглядах вы никогда не станете геологом. Геологическая разведка – это всегда открытие. Что же вы откроете, если будете ждать, пока вам подскажут новые мысли.

– А как же иначе? – спросил Толя. – А вы собираетесь самолично перевернуть всю науку?

5

Неделю спустя, когда Маринова вызвали в город на совещание к шефу, он понял: это совещание решит ликвидировать работы.

Экспедиция Академии наук располагалась в школе. Заседание происходило в одном из классов, где на стене все еще висела черная доска и присутствующие сидели за партами, как школьники. Маринов занял место в дальнем углу. Рядом с ним сел Толя Тихонов. Он все еще был обижен немножко и твердил: «Вот увидите, Леонид Павлович, все произойдет, как я предсказал. Вот послушаете».

Совещание открыл Геннадий Аристархович. Это был человек разносторонний, ученый с мировым именем, и внимательный педагог, и популяризатор, и блестящий оратор. Даже голос у него производил впечатление – глубокий, бархатный, проникновенный. Он говорил длинными, сложными периодами, уверенно сплетал округлые предложения с вводными и придаточными… Маринов учился у него еще в институте, глубоко уважал своего прежнего профессора, но иногда осуждал в душе за разносторонность, которая мешала Вязьмину довести до конца работы, начатые еще двадцать лет назад. Маринову не нравилось и красноречие – ему все казалось, что в сложных фразах шефа слишком много литературы и мало содержания.

Геннадий Аристархович сообщил, что на юго-западном участке создалось трудное положение, которое необходимо обсудить. Он сказал еще, что геология – наука творческая, похожая на медицину. Одинаковых случаев в ней нет. И следует внимательнее подумать о затруднениях юго-западного участка. И Толя, сидевший рядом с Мариновым, подтолкнул его локтем:

– Все как по писаному, я же говорил вам.

Конечно, профессор Шустиков не удержался и рассказал, каким хорошим человеком был Черский. Чегодаев, побывавший некогда в Техасе, сообщил, как щедро бурят там скважины. Следующий оратор стал возражать, говоря, что время военное, нужно находить нефть с небольшими затратами и малым числом скважин. Тогда Чегодаев встал и сказал, что его поняли неправильно – он за малое число скважин.

Толя торжествовал и злорадствовал, как будто ему приятно было видеть человеческие слабости, а Маринов злился и на Толю и на выступавших.

Потом слово взял начальник центрального участка, самого богатого на месторождении.

– Отстающим нужно равняться на нас… – сказал он.

Тут уж Маринов не выдержал.

– Что значит – равняться на вас? – крикнул он с места. – Быстро бурить? Мы бурим быстрее!..