Купол над бедой

     Сидя в кафешке у Финляндского вокзала в ожидании встречи, Полина наблюдала в окно, как абсолютно трезвый человек безуспешно пытается завязать шнурок на ботинке. В картинке на первый взгляд не было ничего особенного, кроме, пожалуй, того, что человек на этом шнурке стоял. Той самой ногой, обутой в расшнурованный ботинок. Полина перевела взгляд на смартфон, лежащий перед ней на столе. Он показал пятнадцатое июля двадцать третьего года, шестнадцать часов семнадцать минут. Валентин обещал подойти втроем кое-что обсудить, раз уж так сложилось, что Полина теперь в городе насовсем, и задерживался уже минут на пятнадцать - вместе, впрочем, с электричкой. Где-то по окраинам ловили фауну, и электричка стояла, вероятно, в районе Левашово и ждала семафора. Выборгское и Приозерское направления обслуживались идеально, в отличие от Лужского, Чудовского и официально объявленного приоритетным направления на Волховстрой. Но даже эти поезда стояли и ждали отмашки ветконтроля и полиции чаще раза в неделю.

   Наконец, решив, что ждать дальше смысла не имеет, женщина вышла из кафе и не спеша пошла к Литейному мосту, который вот-вот должны были свести на полчаса для всех желающих пешеходов и транспорта. В принципе, можно было воспользоваться и услугой лодочника, но эти черти драли за проезд по полторы сотни в одну сторону, а на скамейках у них можно было картошку сажать, судя по количеству грунто-пылевой смеси в щелях. Отряхивать с юбки мокрую пыль и землю и платить за это сто пятьдесят рублей не очень хотелось, так что проще было подождать, пока сведут мост. Разведенными мосты держали из-за оборотней.

   Валентин подхватил ее на Лебедева, к ее удивлению. Вся троица была "верхом" и направлялась в сторону центра, но Полина не видела их, пока не перешла на нужную сторону улицы и не направилась к мосту. Прижавшийся к тротуару байкер ее слегка даже напугал, но увидев куртку с цветами знакомого байк-клуба, Полина, не глядя мотоциклисту в лицо, взяла из протянутой ей руки шлем, надела его и села вторым номером, приподняв узкую юбку. Переехав мост, байкеры свернули в улицы и, слегка попетляв, выбрались к вечно живой пирожковой с неизменным названием "Колобок", где и приземлились. Заняв столик, Валентин плюхнул Полине на колени свою куртку:

   - Закрой ноги, замерзла же.

   - Замерзла, - кивнула она. - И смысла этого маневра пока не поняла, не объяснишь ли?

   Валентин пожал плечами:

   - Да мне обстановка не понравилась. Слишком много народу на площади без дела терлось, фиг пойми почему.

   - А тут тебе нормально? - Полина приподняла бровь.

   Валентин засмеялся:

   - Нет, и тут не нормально. Но вторым номером до нормального места я тебя не довезу, - и, закончив фразу, он отправился к стойке.

   Полина подумала с минуту, барабаня пальцами по столу, дождалась, пока он подойдет, и предложила:

   - Знаешь что? Поехали-ка в гости.

   - Так не доедем же. - Валентин поставил на стол поднос с чаем и пирожками.

   - Доедем. Отсюда, если не ломиться на проспект, пять минут.

   Через пять минут они действительно притормозили у подъезда Марины, еще через минуту позвонили.

   Хозяйка открыла им дверь и театрально-сварливым голосом произнесла: "Учтите, еды у меня нет".

   Валентин предъявил пакет с пирожками:

   - Мы привезли.

   Вечер был очень долгим, бурным и трудным. В "Колобок" за пирожками скатались еще дважды. Ночевать остались там же, где и говорили, поскольку в комендантский час катиться группой из трех байков на Славы с Некрасова с цветами на куртках - затея, годная только как метод прорекламировать Сопротивление, но ни в коем случае не как способ доехать домой. Беседа дала в сухом остатке одну пословицу, мгновенно разлетевшуюся по городу, и один короткий текст с длинными и для многих неприятными последствиями.

   Пословица появилась сразу в шести местах ВКонтакте, так что Дейвин и не искал источник, только рукой махнул. Неповторимый стиль Аугментины читался с первого взгляда, но это невозможно было даже доказать, не то что предъявить.

   "Декоративный перец - это такое растение, а не сааланский аристократ" - и десятки лайков и репостов по всей сети, от Москвы до Хабаровска и от Калининграда до Киева.

   А текст в блоге она разместила еще дня через три.

   И про Живой Город.

   Ничуть не отказываясь от своих слов по поводу мужества и порядочности этих людей, хочу сказать и про свою личную позицию по поводу политики группы.