Купол над бедой

   - Досточтимый Вейлин, - произнес князь. - Я нуждаюсь в утешении и прощении, потому что я лишил человека свободы и намерен держать в неволе, истязать и принуждать исполнить требуемое мной.

   Вейлин принял его ладонь в свою, как того требовал формат подобных конфиденций, и предложил ему рассказывать подробности. Рассказ князя его впечатлил, но не сильно. В конце концов, он тут был с самого начала существования миссии и видел такое, чего Димитри не застал, потому что это непотребство прекратилось после аварии, едва не снесшей край с лица земли, и чуть ли не благодаря ей. Решение, которого от князя требовали обстоятельства, оказалось для него тяжелым, но по отношению к местным оно было абсолютно верным. Они не понимали другого обращения. Вейлин легко сжал его ладонь, положил вторую руку ему на локоть, согласно ритуалу, и сказал:

   - Я разделю с тобой этот груз, князь Димитри. Благо империи требует сделать это.

   Начиналась настоящая совместная работа достопочтенного с наместником: невыразимо грязная работа людей, разгребающих в четыре руки чужую помойку. Брезгливости и чувствительности больше не оставалось ни места, ни времени.

   Пока Димитри был у достопочтенного, Дейвин отправился к досточтимому Айдишу. Он не был у конфидента со дня ареста этой дряни, неприятности от которой - лично его, не края и не князя - похоже, только начинались. И сделать ничего другого граф уже не мог. Даже поговорить со своим конфидентом у него не было сил, настолько все было мерзко. Досточтимый, едва взглянув на графа, тяжело севшего в кресло, заварил ему в большой разноцветной чашке травы с родины и дал прямо в руки. Дейвин с благодарностью кивнул, но говорить так и не начал. Он не хотел посвящать Айдиша в подробности истории Алисы, а без этого просить утешения было бы странно.

   На конфиденции в день ареста Медуницы Айдиш сказал графу, что действительно, долг перед империей, вассальные обязательства и честь дворянина иногда бывает очень сложно совмещать, особенно в новых землях, но ответа не дождался - и не стал повторять.

   - Слышишь, ты там живой?

   - Угу. Пока еще.

   - К кому вызывали-то?

   - К Самому.

   - И что?

   - Да эта стерва Лейшина в ответ на нормальный человеческий разговор разродилась открытым письмом в его адрес, а Фонтанка эту ее портянку скопировала и ему переадресовала. Как она узнала мою фамилию, вот что интересно.

   - Это как раз неинтересно, нас фотографировали и вывешивали фото с должностями полгода назад, ты просто забыл. И что он тебе сказал?

   - Ну чего сказал... "в логике империи это личное оскорбление, нанесенное мне злословием обо мне за моей спиной, и я в принципе мог бы предложить выбирать оружие уже сейчас, но понимаю, что говорю с человеком простого происхождения, поэтому в следующий раз будет порка плетью, а пока вы свободны, идите работайте".

   - А что ты ей сказал-то?